Лотта замялась:
– Не все русалки одинаковы.
– И?
– Эта вещь есть у немногих, но… Она позволяет моему народу не убивать, а усыплять жертву.
Я нахмурилась:
– Ты предлагаешь…
– Встреться со служителями у храма. Они все равно поведут Алэрина оттуда.
– А дальше?
– Попроси попрощаться, – предложила Лотта.
– Не позволят. Сама же говорила.
– Тогда просто бросишься к Алу, обнимешь и…
– Всажу шип.
– Достаточно просто уколоть, чтобы зелье, в нем заключенное, начало действовать. Оно мгновенное, так что не пугайся, когда Алэрин упадет.
– На сколько его хватит?
– На сутки или чуть больше.
Я кивнула и поблагодарила. Лотта вздохнула.
– Только сама не поранься.
Она снова меня обняла и затихла. Но долго сидеть в тишине не получилось. Мы принялись вспоминать, как познакомились, а потом незаметно перешли к обсуждению Военно-морской академии.
Странно, наверное, накануне своей смерти так проводить ночь. Но для меня подруга рядом на данный момент – как глоток воды в пустыне, нежданное спасение от одиночества.
И за окном виднеется темная гладь моря. Оно безмятежно и спокойно, хотя я предчувствую бурю. В прошлый раз перед моим отправлением на Заброшенный остров шел дождь. Но сейчас все по-другому. Весна только-только вступит в свои права, неся первые грозовые тучи.
Уже не увижу.
За час до рассвета я достала белое платье и переоделась. Его надо было выкинуть сразу же, когда вернулась после обряда, но… забылось. Или просто чувствовала, что пригодится? Не знаю. Но необходимая вещь была кстати.
Я накинула плащ, спрятала шип розы, обняла подругу. Лотта пойти меня провожать не могла, будет отвлекать магистра Нариса. Но сдается, он и Рэм все равно появятся на площади. Кто будет еще? Почему я ничего не знаю о близких Алэрина? Сказал ли он матери?
Вопросы, ответы на которые я уже никогда не получу.
Ветер за ночь утих, тучи неподвижно застыли на небе, где-то лаяли собаки, но улицы города были пусты. Я порадовалась, что смогла незамеченной выбраться из Военно-морской академии. Но задерживаться и в последний раз любоваться на острые шпили не стала. Слишком рискованно.
Мостовые были мокрыми от росы. Пахло камнем и солью. До весны остались считаные дни. И тогда зацветут яблони и вишни, разнося по Кардосу дурманящий аромат. Сладко-горький, смешивающийся с запахами моря, и поэтому – особенный.
Мне его почувствовать не суждено. И увидеть город, празднично облаченный в белый цвет, тоже. А я так любила, когда ветер срывал лепестки и, забавляясь, бросал пригоршнями в лицо, словно монеты. Невесомые, но такие желанные. Однако за жизнь Алэрина это малая цена. Почти ничтожная.
Возле храма Морского бога я оказалась быстро, мгновенно заметив Рэма и Нариса. Нахмурились, поспешили ко мне, но не успели. Двери распахнулись, показались жрецы и Ал.
Мы встретились взглядом, и маг обреченно вздохнул. На что надеялся? Что я не приду? И глаза полыхают аквамарином. Это от бессилия. Я точно знаю, научилась за это время распознавать его эмоции.
Может, для того чтобы его спасти, достаточно было оказаться в опасности? И Ал бы пришел, защитил… Глупо, конечно, так думать. Только бы боль испытал от колючек розы, а изменить бы ничего не получилось.
Жрецы окружили, давая понять, что я тут лишняя.
– Позвольте нам попрощаться, – спокойно сказал Нарис.
– Нет.
– Вы не имеете права запретить.
– Пожалуйста, – прошу я, вглядываясь в хранителей.
Их лица скрыты за капюшонами, и непонятно, что они думают и чувствуют. Или у них вместо сердца камень?
– Мне придется надеть вам браслеты, блокирующие дар.
Бояться, что очередное жертвоприношение сорвется? Однозначно. И страх этот липкой паутиной расползается, выдает их слабость.
