См. также прилагаемый отчет о судебном вскрытии
ОЛВП (продолжение; см. предыдущую страницу)
Список на момент смерти включает:
31. ¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦ ¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦¦.
32. Одно маленькое резное животное зеленого цвета. Плохое качество, такие обычно продаются в сувенирных лавках по всему Югу. Высота 2,2 см. Нефрит. Видимо, это лев, расколотый пополам.
Происхождение или значение неизвестны.
Глава 20
Богоматерь ангелов
Я покидаю Общество Благожелателей, мчась со всех ног. Краем глаза вижу строй солдат-симпов, шагающих по середине улицы.
Почему симпы стреляют в меня? Почему именно сейчас?
Я разрезаю толпу, которая уже стремительно редеет. Я слышу звуки новых выстрелов. Люди кричат, отчаянно разбегаясь во все стороны. Я не останавливаюсь.
Лукас. Где Лукас?
Зачем бы симпам стрелять в него?
Я поворачиваю за угол, в какой-то переулок, и ныряю за мусорные контейнеры. Несколько минут спустя в тень рядом со мной прыгает Лукас.
Мы лежим там, тяжело дыша, а солдаты бегут мимо нас по ярко освещенной улице.
– Почему? – Это первое слово, которое я в состоянии выговорить.
– Не знаю.
– Они ищут тебя или меня?
Я надеюсь, что ответа у него нет.
Лукас молчит. Я думаю о старике, который предсказывал мне будущее, о том, как кровь сочилась из его груди, о том, как опрокинулось его тело.
Я трогаю свой карман, ощущая твердые комочки нефрита. Теперь все передо мной расплывается, и я пытаюсь смахнуть слезы с лица, но они продолжают течь.
– Ты знаешь, зачем придумали Дока? – спрашивает Лукас.
– Он виртуальный врач. – Док сам мне это говорил.
– В пять лет я нашел в своей постели гадюку. Когда мне было одиннадцать, мой преподаватель выпил стакан молока, предназначенный для меня, и тут же упал замертво от цианида. В тринадцать кто-то выстрелил в меня прямо среди бела дня, и тогда мы перебрались на Санта-Каталину.
– Это ужасно.
– Док не просто медик. Он мой телохранитель. Людей, которые хотят, чтобы я жил, столько же, сколько тех, кто хочет, чтобы я умер. Это часть моего повседневного существования. – В голосе Лукаса такой же ужас, какой ощущаю я.
– Но ты по-прежнему здесь, разве не так?
Я прислоняюсь к нему спиной, прямо посреди мусора, в тени, в переулке. Я позволяю теплу Лукаса перетекать в меня и обратно.
– Мне очень жаль, Дол. Мне жаль, что я втянул тебя в это. Мне следовало быть поосторожнее. Мне следовало отправиться сюда одному.
Но он этого не сделал, да и не должен был. Во всяком случае, именно это он чувствует. И я его понимаю. А потому не произношу ни слова.
Немного погодя мы осторожно выходим обратно на улицу. Мы идем, опустив головы, и держимся в тени. Народ уже снова заполнил мостовую и
