– Точно не знаю… сутки или двое. Я, знаешь ли, был занят… – беззлобно пошутил эльф, не поворачивая головы. Тихо спросил: – Тебя будут искать?
– В смысле, если ты сбежал ночью… – Я присвистнула и зажала рот рукой. Но слова вываливались из меня, как из дырявого мешка: – Это ж сколько они меня под наркотой держали? Это ж для здоровья вредно! У-у-у, наркодилеры! И отвечая на твой вопрос – наверное, будут, хотя мы хотели искать тебя. Я даже аванс заплатила. Пообещала заплатить…
Хмурый ушастый заткнул мой водопад буквально парой слов:
– Это хорошо. Только я не сбегал… – И отрубился.
Странная молчаливость и заторможенность обычно дерзкого и надменного эльфа меня обеспокоила. Я подняла ладонь и протянула ко лбу, но он, не глядя, перехватил руку пылающими пальцами.
– Маголик, да у тебя температура! Простудился? Заболел? У тебя лихорадка! Да отзовись ты наконец! С каких пор ты онемел?
– Со мной ничего! – твердо сказал Маголик, продолжая удерживать мою руку. Встряхнул и отпустил. Приказал: – Не лезь. У эльфов не бывает лихорадки, – закончил невнятно.
– Маго… – Тут мою речь прервал дикий вопль. Я подскочила и метнулась к дверце нашей клетки. Застучала по прутьям. – Выпустите нас отсюда! Мой друг болен! Что вы там делаете! Звери!
– Леля, не шуми! – негромко произнес Маголик, но
– Нет. – Впервые мне стало жалко, что я не прирожденная амазонка и у меня нет тяги к потаенным заначкам с о-о-отакими ножичками, пистолетами и прочей мужской ерундой вроде метательных кинжалов, удавок или отравленных дротиков.
– Понятно, – едва слышно сказал Маголик. Его непривычно скованная поза, напряженное тело и странный, сорванный голос испугали меня гораздо больше любых вражеских угроз.
– Маголик, родненький, тебе плохо? – Я покрутила головой и увидела кувшин с водой. – Может, попьешь?
Эльф глухо ответил:
– Нет. Не хочу. Оставь пока себе.
– Маголичек, скажи, где болит? – Я чуть не заплакала. Он все так же лежал не двигаясь, вытянув правую руку вдоль туловища и отвернув лицо, словно вглядываясь в стену.
– Со мной все… в порядке, – с усилием сказал Магриэль. – Не беспокойся. Хочешь, расскажу тебе пару анекдотов?
– Нет, – отказалась я. – Лучше расскажи…
Вдали прозвучало еще несколько диких воплей, и все затихло. Вскоре воздух пронизал приятный запах костра. Я все-таки попыталась через ветки что- нибудь разглядеть. Мало что увидела, только одну большую улицу посреди селения. Еще через некоторое время с центральной улицы потянуло дымком с ароматом шашлыков.
Эльф привстал, покачиваясь. Его мучили сухие рвотные позывы. Я опять протянула ему кувшин, и он снова отказался.
– Тебе нужнее.
Н-да… Стряслось диво дивное, наш Маголик похож на человека! И я не о внешности.
– Леля, скажи, у тебя в карманах осталась та… пилочка для ногтей? – ровно спросил эльф, немножко придя в себя.
Я пошарила по карманам и с радостью нашла:
– Вот!
– Спасибо. – Эльф снял обувь и принялся отковыривать каблук ботинка. Под набойкой внутри каблука оказались какие-то серо-коричневые шарики размером с горошину.
– Что это? Где ты его взял? Зачем оно нам?
Маголик устало попросил:
– Леля, не перебивай. Смола дерева виши. Концентрированный наркотик, в разведенном виде – сильное успокоительное и обезболивающее. Выслушай внимательно. – Из горсти шариков вытянул три более светлого окраса и дал мне. – Я купил еще в городе, хотел… не важно.
– Так ты наркоман! – взревела я раненым изюбрем, с недоумением зажав сомнительный продукт. – А так хорошо притворялся!
Эльф скривился:
– Нет. Я их в рот не брал, при тебе первый раз тайник открыл. Для меня смола – сугубо медицинский препарат, куплен для исключительных случаев. Слушай, Леля. Завтра… меня, наверное, отсюда заберут. Они, туземцы эти недобитые, – каннибалы. Перед тем как варить или жарить кого-то, сначала пытают. Считают, мясо после того более вкусное. Деликатес, чтоб их! Кому кости перебьют, как тем бедолагам, которых ты только что слышала, а некоторым…
– А тебе? – с ужасом спросила я, начиная постепенно прозревать.
