поделили по секторам — и вперед. Каждый со своей командой.
И буквально через минуту раздался хлопок — мы в доме остались одни.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Ты идешь, попадая ногой в волчий след —
только ветер колючий в лицо.
Путь не близкий лежит у тебя впереди.
Иди, Рэй, иди.
Великий князь Радомиров Андрей Николаевич засыпал, улыбаясь. Эта глупая, по-мальчишески ликующая улыбка не желала сходить с его губ с того самого момента, как он обнаружил Иру, сидящую на лестнице.
— Ты чего тут? — опустился он к ней, сел рядом и обнял. Она, как котенок, сонно потыкалась ему в плечо и пробурчала:
— Там темно.
— Чудо мое… — рассмеялся он, подхватывая ее на руки. — Пошли спать. Только надо будет сразу второе одеяло найти, а то ты мое наверняка отнимешь.
— Идем…
— Почему Джанхот? — спросил он вдруг, лежа напротив нее. — Почему из всех городов Империи Поморья ты осталась жить именно здесь?
— К тебе поближе, — сонно выдохнула она, но он уловил сарказм в голосе. — Я не хочу сейчас говорить об этом, это… слишком больно.
Андрей как-то горестно покачал головой и притянул ее к себе:
— Спи, чудовище.
Ира закрыла было глаза, но уже через минуту любопытство победило усталость:
— Почему чудовище?
— Потому что! Я сходил с ума, поднял всю Империю на дыбы, чтобы найти тебя, — а ты была рядом…
— А потом просто пришел ко мне… — Она уже была полностью завернута в его одеяло. — Потому что это было правильно… И мне больше нравится, когда ты меня называешь ласточкой…
— Спи, моя ласточка!
И она спала.
А утром, когда он проснулся с той же улыбкой на губах, — она исчезла.
Кровать была пуста, одеяло — аккуратно сложено…
— Ира! — заорал он, вскакивая так резко, что в голове зазвенело. — Ира! — выбежал в коридор.
Пытался прислушаться — это плохо удавалось сквозь грохот сердца и шум крови в висках.
— Чего ты кричишь? — выглянула она из спальни, закутанная в его халат. — Напугал.
— Где ты была?
— Не поверите, Андрей Николаевич — в купальне! — Она морщилась и с силой терла бедро. — Налетела на столик… Теперь синяк будет…
— Иди сюда — пожалею. — Он улыбался, но сердце все не унималось — билось раненой птицей о грудную клетку.
— Ты больше не пугай, — весело сказала она. — У меня и так с мебелью непростые отношения.
— Личные? — рассмеялся он.
— У мебели — углы, а у меня — конечности.
— Бедная моя…
— Раньше я, конечно, не обращала на это внимания, пара секунд на лечение — и все. А вот теперь…
Она замолчала, натянуто улыбнулась.
— Ира, — он поцеловал ее в макушку, — я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе вернуть дар. Мы обратимся к целителям, к преподавателям вашей Академии. Проконсультируемся у княгини Снеговой. Спросим у Тамары Ильиничны…
