Сегодняшним дождливым утром на душе было особенно погано. Ночью мне приснился Кел, целующий меня, прижимающий своим телом к кровати… и я снова позволяла ему все это. Я тянулась к нему, сама ласкала его губы, касалась обнаженной кожи, запускала пальцы в мягкие светлые волосы. И в этом сне он называл меня «Моя огненная митора», от чего очарованное сердце начинало стучать в разы быстрее.
На самом деле он снился мне каждую ночь. Иногда я видела, как он стреляет из лука, иногда – как просто сидит на покатой крыше и смотрит вдаль. А пару дней назад мне приснилась девочка Шейла – ясновидящая, с которой мы познакомились за день до сорванной казни. Она стояла рядом с Келом и смотрела на него с восхищением. А потом будто заметила, что за ними наблюдают, шагнула ко мне и, улыбнувшись, заявила: «Ваши судьбы связаны. И эту связь не разорвать».
Да, пока почти все ее предсказания сбывались. Кроме разве что одного. В тот вечер, когда она сказала, что Кел не придет, он все же явился. Пусть и опоздал на пять часов, пусть пришел прямо ко мне домой. Но пришел же… а я встретила его с пистолетом. То-то его тогда так перекосило.
Он воспоминаний меня отвлек стук в дверь. Увы, я уже знала, что это посыльный, потому что никому иному не пришло бы в голову беспокоить меня с утра пораньше. Догадка оказалась верна – за дверью обнаружился смущенный парнишка-курьер. Он вручил мне письмо, попросил расписаться в получении и тут же скрылся. Подозреваю, что мой заспанный хмурый вид произвел на него сильное впечатление.
Вопреки моим ожиданиям, в конверте оказалась не привычная повестка с указанием явиться на допрос, а записка от митора Хаски. Бывший начальник сообщил, что со мной желают побеседовать митор Галирон и сам император. И если беседа с министром внутренней безопасности еще как-то укладывалась в рамки моей логики, то вот внимание его величества казалось не просто странным, а поистине пугающим.
Увы, времени на переживания и нервы уже не осталось. Меня ждали во дворце в десять, и до этого часа следовало не только успеть туда добраться, но и постараться привести себя перед визитом в порядок, чем я и занялась. На умывание и причесывание ушло полчаса и столько же на выбор наряда. Ведь если раньше я бы для такой аудиенции просто надела форму, то теперь, когда меня фактически отстранили от занимаемой должности, носить ее не имела права. В итоге, перерыв весь свой гардероб, нашла-таки строгий брючный костюм темно-синего цвета и решила облачиться именно в него. И дело совсем не в том, что он хорошо подходил для приема у императора. Просто его крой почти не отличался от кроя формы миторов, тем самым я просто хотела показать, что даже теперь все равно остаюсь верна своему потерянному званию.
Во дворец прибыла за пятнадцать минут до назначенного времени и сразу направилась прямиком к митору Хаски. Вообще посторонних в здание департамента безопасности не пускали, но для меня сделали исключение, несмотря на то, что здесь я больше не работала.
Едва появилась на пороге кабинета бывшего начальника, он поднялся и, приветливо улыбнувшись, жестом указал мне следовать за ним.
– Простите, митор Хаски, – проговорила я, шагая за мужчиной по длинным коридорам здания. – А вам известно о причинах, по которым меня вызвали?
– Увы, Эли, – развел руками он. – Мне всего лишь приказали привести тебя. Но думаю, что это хороший знак.
– Почему? – спросила я, не видя причин для радости.
– Мне кажется, – отозвался он, понизив голос до шепота, – они хотят дать тебе задание. Ты ведь на настоящий момент единственная митора, которая лично знакома с Себастьяном Клевером. Причем знакома близко. Не удивлюсь, если тебя включат в очередную группу агентов, отправляющихся на поиски принца.
Я промолчала, решив пока ничего не загадывать. Но мысль о том, что меня, возможно, восстановят в должности, почему-то подействовала успокаивающе. Даже встреча с императором перестала казаться страшным пугающим событием, а в окружающей меня мрачной безысходности вдруг наметился первый, едва заметный просвет.
Вскоре здание департамента осталось позади, как и небольшая аллея, ведущая к западному крылу дворца. После мы миновали пост стражи, вошли внутрь и направились вверх по широкой мраморной лестнице. На самом деле поплутать пришлось немало, потому, когда мы, наконец, добрались до кабинета его величества, я уже просто устала переживать. Нет, мне все еще было страшно, но теперь почему-то вместе с этим страхом появилась и надежда, что все будет хорошо.
Внутри нас уже ждали. Император расположился в удобном кресле для посетителей, митор Галирон разместился напротив, а вот за письменным столом почему-то сидела императрица… которую я уж точно никак не ожидала здесь увидеть.
Несмотря на беременность и полное отсутствие украшений, она выглядела шикарно. Даже простое светлое платье смотрелось на ней великолепно, да и вообще ее величество при ближайшем рассмотрении оказалась очень красивой женщиной. Светловолосая, голубоглазая, истинная аристократка, она будто была рождена правительницей, а ведь раньше мне казалось, что леди Диана всего лишь тень своего царственного супруга.
И только я хотела поклониться и произнести приветственную фразу, как почувствовала на себе тяжелый взгляд императора и растерянно запнулась. А его величество, видя мою реакцию, почему-то усмехнулся, и эта его усмешка показалась мне такой знакомой, что в груди перехватило дыхание.
– Благодарю, митор Хаски, – сказал император, обращаясь к моему бывшему начальнику. – Можете быть свободны. – Затем, не дожидаясь, когда тот выйдет, повернулся к министру внутренней безопасности: – Вилм, уступи даме место. Присядь пока на диван.
– Да, как скажете, ваше величество, – отозвался тот. И, поднявшись, жестом указал мне на опустевшее кресло.
К сожалению, я даже кивнуть сейчас не могла. Просто стояла, пытаясь понять, что вообще происходит, и все равно не находила этому ни единого
