Едва корабль поднялся над горой, что закрывала долину с запада, перед Маттером открылась поразительной красоты картина – широкое плато, давно, по всей видимости, заселенное и расчищенное от лесов. Аккуратные прямоугольнички полей, зеленые луга, на которых пасся скот, небольшие домики, окруженные садами… Жаркая желтая Рамла осталась далеко на востоке, а этот полуизолированный горный район жил своим укладом. Все это поразительно напомнило Маттеру пеллийский Север, еще мало затронутый влиянием промышленной революции последнего столетия.
Эрмон приказал рулевому Канни взять к северо-западу. Миновав теплое плато, «Даамир» снова очутился среди заросших извечным лесом гор. Корабль шел медленно, серое, быстро темнеющее к закату небо обещало сильный туман.
– Мне кажется, я вижу дорогу! – прокричал вдруг рулевой, оборачиваясь к Маттеру.
Вместе с поднявшимся со своего места Эрмоном они встали у окон правого борта. Ян поднял к глазам бинокль, но вскоре пожал плечами:
– Где, Канни? Везде сплошной лес!
– Что-то вроде скалы, на тридцать… вон же она, ваша милость!
Маттер отобрал у навигатора бинокль, отбросил вниз раму и высунулся в холодный поток. Глазастый рулевой оказался прав. Стоило ему найти среди сплошной темной массы леса серый треугольник ледникового валуна, как чуть выше, на склоне, мелькнули неровные плиты. Дорогу эту, судя по всему, строили невообразимо давно. Вероятно, понял князь, каменная нить, протянутая через горы, – еще одно свидетельство трудов тех, кто возвел стены загадочных храмов на равнине к западу от хребта. Миру пастухов и земледельцев, установившемуся здесь после природной катастрофы, такая задача не под силу. Да и… зачем?
– Доверни! – крикнул Маттер рулевому, и тот послушно кивнул.
Нос корабля подался вправо. Эрмон убрал обороты двигателей до минимума, и вот «Даамир», медленно теряя скорость, проплыл над скалой. Глядя в бинокль, Маттер вполне отчетливо различил на гладкой, свободной от мха плоскости глубоко вырубленные в камне знаки, но какой смысл они несли в себе, понять было невозможно. Правее скалы находился и алтарь: огромная каменная чаша, по краям которой стояли плошки с какой-то едой, обрамленные увядшими цветами. Такая жертва понравилась Маттеру. Злым богам никто не носит символ жизни, им жертвуют только кровь и боль.
– Насколько я помню наброски господина Алуфа, первый из монастырей – прямо за этими горами, – пробормотал Маттер. – Ян, ты видишь низинку к северу от нас? Мы идем слишком низко, но мне кажется, что там вполне можно пристать на ночлег.
Эрмон покачал головой, размышляя.
– Я согласен с решением вашей милости, – сказал он. – Здесь, в горах, темнеет неимоверно быстро. Мы и оглянуться не успеем, как погрузимся во мрак. И, смотрите, над речкой уже туманно…
Маттер сам встал к рулям, чтобы ввести корабль в небольшую, уютно закрытую от ветров долину, чем-то напоминающую ему сложенные лодочкой ладони. По мере продвижения становилось все темнее и темнее, так что князь смотрел не столько в лобовые стекла, сколько на картинку проектора Влиры. Когда нос «Даамира» миновал лесистые склоны, запирающие предполагаемое убежище с юга, Маттер приказал отправить по местам швартовочную команду. Эрмон тем временем включил пару мощных прожекторов, управляемых из рубки. В их ярком свете блеснул небольшой ручеек, текущий из каменной расщелины на склоне. Князь внимательно смотрел вперед. До принятия решения еще оставалось время. Выходить отсюда придется курсом строго на север, и хватит ли места для того, чтобы довернуть?.. Безмоторный подъем возможен, но опасен из-за порывов ветра.
Наконец Маттер вздохнул и дал реверс двигателей. Качнувшись, «Даамир» начал медленно останавливаться.
– Носовые пошли! – крикнул в переговорную трубу Эрмон. – Кормовым готовиться!
Якоря зацепились за стволы деревьев внизу, по натянувшимся канатам тотчас же скользнули швартовщики. Слабый ветер немного подталкивал «Даамир» вперед, но Маттер знал, что канаты выдержат нагрузку без всякого труда, а в случае неожиданной бури окрестные горы надежно защитят корабль.
– Ваша милость, корабль пришвартован!
– Двигатели стоп! Анци, сбегай к Васко и скажи, что мне нужна длинная куртка! Я пойду вниз! И пусть уже готовят ужин.
Вместе со слугой в рубку пришла Влира. Одета она была так же тепло, как перед подъемом на высоту, что не могло не вызвать у Маттера короткой улыбки:
– Здесь все же не ледник, госпожа моя. Вы хотите подышать воздухом?
– Господин Инго замучился читать со мной старинные пьесы… Я чувствую себя виноватой, поэтому решила дать ему отдохнуть.
– От него не убудет! Но только учтите, я иду первым, а вы спускаетесь только по моей команде!
Эрмон отдраил люк в полу рубки, выбросил в полумрак веревочную лестницу. Холодный воздух гор пахнул хвоей, мхами, а еще – недалеким ручьем. На всякий случай Маттер снял с предохранителя пистолет в кобуре на боку, надел принесенную Васко куртку и скользнул вниз, конец лестницы уже держал кто-то из швартовщиков. Сразу после остановки двигателей Эрмон погасил прожекторы, так что над головой князя светился лишь небольшой желтоватый плафон, встроенный в пол рубки. Аккумуляторные батареи весили много, поэтому при неработающих моторах на «Даамире» выключали практически все лампы, кроме самых необходимых. Для приготовления пищи приходилось запускать вспомогательный моторчик в корме, а тот жрал и так бесценный топливный газ, в общем, на земле корабль как бы дремал, стараясь тратить свои ограниченные ресурсы как можно экономнее.
