специалистов по коррекции психики. Психику Виолы он, разумеется, тоже правил, иначе она обязательно выдала бы себя. Девочка, как ты понимаешь, не способна долго и успешно притворяться мальчиком.
Дон невольно поморщился. Вранье Фильки было каким-то слишком откровенным и натужным. Теряет квалификацию? Специалист, мать вашу! Такой же, как сама Филька, да? Лет пятисот от роду, что за хрень такая – науке неизвестно.
И, получается, Морена-то – тоже хрень, науке неизвестная? Если уж она дочь своего папаши? Вот же засада! Угораздило влипнуть, как будто мало было ему Челлини на ПМЖ в собственной голове и всей этой жути на болотах, теперь еще и тут, в одном классе.
Песец. Северный полярный.
– Ага, – сказал Дон почти спокойно. – Я понял. Маньяки, конспирация, специалисты и все такое. От меня-то что надо?
Филька посмотрела на него укоризненно.
– Вашим одноклассникам не следует знать лишнего. Я скажу, что это последствия Посвящения.
И кивнула на Морену. Вот уж точно – это! Иначе и не скажешь!
– А ты, пожалуйста, постарайся вести себя так, как будто ничего не произошло.
– Бред какой-то, – буркнула Морена под нос.
Тут Дон был полностью с Мореной согласен. И вообще, досталось ей: собственный папаша «психику подкорректировал». Хоть верится и с трудом, но зная Фильку – мог. Легко. Вот как она после убийства Поца им всем подкорректировала.
Офигеть не встать, школа! Паноптикум, блин. Кунсткамера.
– То есть вести себя как дебил, который под собственным носом ничего не видит? Ладно. Мне-то что. Могу прямо сейчас и начать.
Дон свел глаза к носу и сделал лицо олигофрена.
Филька одарила его убийственным взглядом.
– Я надеялась, Дон, что ты осознаешь серьезность положения.
– Я осознал, Фелициата Казимировна. – Дон передернул плечами. – И серьезность, и положение. Если вы соизволите внятно объяснить, как я должен реагировать на то, что мой друг стал девочкой, я буду неукоснительно следовать вашим инструкциям.
Филька посмотрела неожиданно грустно.
– Постарайся не забыть, что твой друг – по-прежнему твой друг, Дон. В конце концов, что изменилось, кроме пола?
Что изменилось? Она еще спрашивает, что изменилось?! Ну да, для нее-то – ничего. Как не было доверия, так и нет. Это не она верила Учителю чуть больше, чем самому себе. Не ее обманули и используют. Действительно, какие пустяки, выеденного яйца не стоит!
– Не забуду. Что-то еще? Вы сразу предупреждайте, а то вдруг вы скажете прыгать, а я не буду знать, в какую сторону.
Филька поджала губы. Качнула головой.
– Кажется, я тебя переоценила. Ну что ж, можете идти.
Подхватив рюкзак, Дон обернулся к Морене, попробовал улыбнуться:
– Идем, что ли, мадемуазель Морена.
В конце концов, может быть, ее тоже использовали втемную, как и его.
Но в ответ получил лишь злобный взгляд.
Морена закинула свой рюкзак на плечо и пошла вперед, к двери. Распахнула ее пинком. А за дверью обернулась, уставилась Дону в глаза.
– Вранье! Никто меня не похищал. Он за гитарой приходил!.. он… а я… а Филька… – Она сглотнула и нахмурила брови. – Не нужно со мной нянчиться! Я сама разберусь! Вот!
Резко развернулась и почти побежала прочь, к Гремлинской аудитории.
А Дон от такой несправедливости остолбенел. Он хотел как лучше, поддержать, помочь, а она? Дура! Истеричка! Чтобы он еще раз!..
Ему на плечо легла Филькина рука: она подошла неслышно, как болотный туман. И злость тут же стала таять, таять…
Дон вывернулся, отскочил, не глядя на Фильку. Хватит. Уже корректировала психику. Моя злость, хочу – буду злиться!
Филька промолчала. И пошла вслед за Мореной.
Ужасно хотелось развернуться и просто уйти. Домой. Рисовать, лепить. Может быть, позвонить Илюхе и рвануть с ним фотографировать – он как раз собирался сегодня вечером побродить по Питеру и поснимать городские пейзажи.
Но Дона ждала Семья. В конце концов, он ради своих ребят отказался от славы прямо сейчас и, возможно, от славы совсем… Нет, не хотелось думать, что совсем. И что зря отказался. Короче, Семья ждала своего Дона – и он пошел. Следом за Филькой.
Она его пропустила, дождалась, пока он сядет за свою парту, к Ромке.
Класс притих в ожидании – ничего хорошего от Фильки не ждали. Да, впрочем, и ни от кого не ждали, после Девонширских-то болот.
А Филька оглядела класс и спокойненько так сказала:
– Уважаемые студенты. Все вы прошли Посвящение и изменились. В основном это изменения внутренние, у вас еще будет время на то, чтобы их
