— А дальше след почти оборвался. Потому что в отеле, где остановились Блэк и Донован, о них ничего сказать не могли. Но зато сказали в соседнем. Сеньор Паццони дотошный человек и своих подчиненных приучил к тому же. И один из них подумал — если бы я приехал в Сан-Ремо, я бы заехал в несколько отелей, прежде чем в каком-то остановиться. Он ошибся — покойные поехали сразу в Hotel Paradiso, — федеральный агент так бойко сыпал названиями, что я уже совсем не сомневался, что представление с очками и записной книжкой было не больше чем рассчитанным на что-то шоу. — Но зато их пару раз видели в Royal Hotel Sanremo. И оба раза приходили они к вам, мистер Саура! И были у вас подолгу. Их видели служащие отеля, официанты в ресторане отметили их скуповатые чаевые…
Он выпустил клуб дыма в потолок, зачем-то переложил с места на место перьевую ручку, лежавшую на столе, и добавил:
— А потом в одном из чемоданов, найденных на месте взрыва в Вероне, еще один дотошный сотрудник обнаружил вот это, — Гернсбек достал из внутреннего кармана бумагу, на которой я, к своему ужасу, увидел копию факса с Захаром с той самой дебильной картонкой на груди, в которой он требовал за себя выкуп. — Этот господин как раз и был нами идентифицирован как ваш компаньон и партнер Закария Майнце. Сразу напрашивался вывод, что Донован с Блэком и были неведомыми похитителями мистера Майнце. Но потом все же наши итальянские коллеги решили, что действия этих господ больше напоминают поиски похитителей, и предположили, что Донован и Блэк — сотрудники какого-то детективного агентства, занимающиеся розыском похищенного. Но тогда зачем их взрывать?
Он повернулся к Паццони и что-то быстро протараторил на итальянском.
— Си, Стэнли, все верно, — прозвенел комиссар. — Продолжай.
— Ну и последняя версия веронских полицейских, до которой они дошли своим умом, состояла в том, что это вы похитили своего компаньона и убили его, чтобы завладеть его долей в бизнесе.
Я рассмеялся, и вслед за мной расхохотались и оба полицейских.
— Точно! — тыча пальцем в своего смеющегося коллегу, сказал Гернсбек. — Точно так они и думали, пока не подняли документы авиакомпании, перевезших вас обоих в чикагский О'Хара! И теперь все стало совсем непонятно. Зачем вам нужно было убивать этих людей?
— Это официальное обвинение, агент Гернсбек? — поднялся со своего места Милтон.
— Что вы! Нет, конечно! Это рассуждение в порядке бреда на заданную тему. В общем, чем больше мои коллеги из Вероны узнавали о вас, мистер Саура, тем любопытнее им становилось. Согласитесь, в наши дни редко кто устраивает взрывы из любви к искусству. Любой взрыв должен быть чем-то оправдан, не так ли? Ну и уж коли все это крутится вокруг вас и вашего компаньона, то мы и хотели бы получить кое-какие ответы. Мне кажется, это разумно. Мы в любом случае откроем свое дело по этому взрыву — погибли американские граждане, и мы должны узнать причины их гибели и наказать виновных. Вы это понимаете?
Что-то еще там, в Италии, подсказывало мне, что нельзя вот так взять и взорвать гостиницу, рассчитывая, что все сойдет с рук.
— Так что скажете, мистер Саура? — давил агент. — Еще нам очень хотелось бы знать, где сейчас скрывается мистер Майнце. Жив ли он вообще?
Гернсбек снова рассмеялся — сухим дробным смешком.
— Если это официальный допрос, то… — Милтон подошел к столу, но закончить фразу не успел.
— Остыньте, Джим, — сказал я. — Все просто, агент. Погибшие действительно были нашими знакомыми, и если вы опросите персонал в офисе, людей с автостоянки, то установите это наверняка. Отказываться от этого знакомства я не стану. Все было почти так, как вы описали, за исключением нескольких деталей. Все дело в том, что мой друг Зак очень любит всякие веселые розыгрыши. Я даже пару раз выгонял его из офиса за особенно злые шутки. Вот и в этот раз он зачем-то решил меня разыграть. Зак сделал эту фотографию сам. И придумал целую пьесу, чтобы ввести в заблуждение меня и Донована с Блэком. Но мы же знаем, что нынешние террористы-коммунисты уже совсем не те, что еще пять лет назад, хотя должен признать, что сначала мы ему поверили. А когда примчались в Сан-Ремо, все это оказалось дурной шуткой. Все выяснилось достаточно быстро. Вот и все. А потом Уильям и Дени уехали в Верону. У них там были какие-то дела. Снимок Дени оставил себе на память, чтобы показать жене или подруге — он не уточнял — очередной розыгрыш Майнце.
— Джон, — поправил меня Милтон.
— Простите, Джон, теперь я запомню ваше имя наверняка. Вы удовлетворены, сеньор Паццони?
— А взрыв, — напомнил Гернсбек, — тоже часть розыгрыша?
— А взрыв, агент Гернсбек, сэр, — дело рук Красных бригад, — отрезал я. — Совпадение. Случайность. Так бывает. И мы…
— Почему-то не удивлены гибелью своих друзей, — настаивал носатый федерал. — Вы приняли эту новость как что-то совершенно тривиальное.
Я посмотрел на Алекса — выкручивайся!
— Это для вас новость, — отмахнулся Вязовски. — А мы, увидев в новостях репортаж о взрыве в гостинице, где Дэни и Билл бронировали себе номера, и откуда они нам звонили в Сан-Ремо, первым делом позвонили в Верону, а потом и приехали. Когда какой-то портье сказал, что погибли американцы и назвал номера — те самые, где должны были проживать наши друзья, сомнений не осталось.
Гернсбек снова что-то прочирикал итальянцу, и тот ответил. Пару минут они разливались соловьями на итальянском. Удобно, когда все вокруг все
