Люди – не то что недрилы. Они нежные. Можно поранить по неосторожности.
Он вернулся в сад и проскользнул во дворец через редко использовавшийся проход. Повсюду стояла стража, слуги сновали туда-сюда, но вот если они что и заметили, то лишь запах свиного корня. Прыткий человек найдет во дворце без счета мест, где спрятаться.
Но матушка и Джансон скрывались за закрытыми дверями, а, кроме них, Терн знал в Энджирсе лишь горстку людей. Найти не удалось никого. Он снова отправился в сад, забрался в куст свиного корня и смежил веки.
Немного позднее послышались голоса. Терн напрягся, готовый бежать, но говорившие не приближались к нему, и он подполз поближе. Еще не достигнув цели, он узнал Лишу Свиток. Запах ее фартука с карманами, набитыми десятками трав, напомнил ему о матери. Терну нравилась госпожа, даже если в народе ее звали ведьмой. То же говорили и о Заре.
– Никто никуда не уедет, пока Рожера держат взаперти! – прогремел Гаред, барон Лесорубовой Лощины.
– Потише, – шепнула Лиша.
– Ты его видела. Здорово ему досталось?
Лиша кивнула:
– Но ничего такого, что я не смогла бы исцелить магией костей. Ему понадобится пара новых зубов, но сейчас он жив и здоров.
Гаред сжал кулаки:
– Клянусь сыном, не будь этот недоносок Джасин уже мертв…
– Молчи, Гар, – попросила Лиша. – Тем больше оснований тебе уехать.
– Как так?
– Здесь ты ничем не поможешь. А если хочешь взять с собой Розаль, забирай сейчас, пока королевичам не пришло в голову тебе помешать.
Гареда это не убедило, и Лиша тронула его за руку:
– Когда вернешься в Лощину, не будешь ли добр подготовить несколько тысяч лесорубов, чтобы явились сюда и проводили нас домой? На дорогах сейчас столько разбойников.
Гаред недоуменно нахмурился, потом просветлел:
– О да. Уловил. Ты хочешь, чтобы я…
– Я хочу, чтобы ты подготовил безопасное возвращение делегации Лощины домой, – перебила его Лиша. – Всех нас. Как бы ни решил суд.
– Герцогу это не понравится, – заметил Гаред.
– Я и не надеюсь. Знаю, что не имею права просить…
– Провалиться мне в Недра, если нет, – возразил он. – Лощина в неоплатном долгу перед вами с Рожером, и дома вам с нами ничто не грозит. Герцог и его «деревянные солдаты» не сунутся. – Гаред сплюнул. – Лесоруб лучше всех крошит дерево.
– Так далеко не зайдет, – сказала Лиша. – Покажи им зубы, но не кусай.
– Не буду. Пока Рожер дышит. Если я вернусь и обнаружу, что нет…
Оставив слова висеть в воздухе, он удалился.
Терн посмотрел на поводья, которые бросила ему конюх, и помотал головой. Он любил лошадей, но не доверял им.
– Я побегу.
– Так не годится, Терн, – сказал Тамос. – Я собираюсь гнать до Лощины во весь опор.
Терн пожал плечами:
– Тебе нельзя отставать.
– Ладно, – кивнул Тамос.
Граф выглядел раздраженным, хотя Терн не понимал из-за чего.
– Ты не поспеешь за моей конницей, – предупредил Тамос.
Терн склонил голову набок:
– Почему?
Граф долго смотрел на него.
– Как хочешь, малец. Но если будешь отставать, я заарканю тебя из седла, как оленя.
Терн рассмеялся и удивился тому, что никто не поддержал веселья. Шутка была хороша.
Тамос взобрался в седло и воздел копье, когда распахнулись городские ворота.
– Вперед!
Всадники пустили коней рысью, и Терн побежал. Какое-то время они двигались вровень, но в такой близости к городу дорога была забита, и даже те, кто немедленно посторонился, закупорили улицы и задержали графский отряд. Терн на своих двоих с дороги сошел и избежал как толчеи, так и вопросов и
