предоставила для аукциона чудеснейший браслет времен Вторжения. Такая, знаешь ли, элегантная примитивность. Золото и изумруды, неграненые, но полированные еще… если тебе интересно, я покажу.
– Ты купила браслет?
– Гаррад! – Матушка зарделась. – Он отдал за него почти тридцать пять тысяч!
Отец лишь вздохнул.
– Вещь воистину уникальная! Подобных почти не осталось, разве что…
– В Шеффолк-холле.
– Именно. – Леди Сольвейг царапнула когтем обивку сиденья. – Но сколь я знаю, это было последнее ее появление в обществе. Потом случилась та ужасная история… дорогой, его ведь не нашли?
– Увы.
– Кого?
– Ее супруга… ах, старое дело, ты если и слышал… да и вряд ли слышал. – Она драла сиденье, не замечая, что когти распороли кожаную обивку и увязли в конском волосе. – Признаться, она была уже немолода, когда выходила замуж… не то двадцать два, не то двадцать три… или больше. Дорогой, ты не помнишь?
– Нет. – Отец наблюдал за матушкой, не скрывая улыбки.
Ленты чешуи поднимались от запястья к локтю, скрывались в пышных рукавах вечернего платья.
– Ах, не важно. Но ее муж исчез сразу после свадьбы. Поговаривали, что он оказался брачным аферистом и сбежал, ограбив бедняжку… – Она взмахнула рукой, и платье затрещало. – Очень печальная история… она так горевала о нем. А потом выяснилось, что она еще и беременна. Конечно, ей сочувствовали. Я сама отправляла открытку и серебряную ложечку на рождение ребенка. У людей так принято… а Бетти, ты ведь помнишь тетушку Бетти, дорогой? Она нашла прелестную погремушку с агатом. В Шеффолк-холле устроили прием… нас пригласили, ребенок был прелестен…
Матушка видела новорожденного герцога Шеффолк?
И что это дает? Ничего.
– Все дети прелестны, – со вздохом признала леди Сольвейг.
Наверняка ей хотелось добавить еще что-то.
– Конечно, Шеффолк-холл уже тогда переживал не лучшие дни… я слышала, что Ульне пребывала в весьма затруднительных обстоятельствах. Поговаривали, будто после смерти отца ее допекали кредиторы…
Матушка нахмурилась. Кредиторы в ее представлении были явлением почти столь же непристойным, как и содержанки.
– Но потом все разрешилось.
– Как?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Должно быть, она что-нибудь продала. Знаешь, одно время полагали, будто она вовсе умерла.
Старуха выглядела до отвращения живой.
И все-таки почему? Приняла чужака. Назвала сыном.
– Ах да, я слышала, что не так давно Освальд женился.
– На ком?
– Мэри Августа Каролина фон Литтер, – четко разделяя слова, произнесла матушка. – Дорогой, ты помнишь фон Литтера?
Отец кивнул.
– Того самого? – уточнил Кейрен.
И отец ответил:
– Ансельм фон Литтер, военные поставки. За последний год он утроил состояние… и прикупил пару перспективных шахт за Перевалом, еще когда была возможность взять по мизерной цене.
Интересный союз… титул и деньги.
– Правда, старый клещ скончался.
– Когда?
– Да сразу после свадьбы дочери. – Отец нахмурился и потер подбородок. – Мутное дело. Не лез бы ты, Кейрен.
Поздно. Он уже увяз в этом мутном деле.
– Несчастный случай?
– Гаррад!
Отец лишь отмахнулся.
