подстегивает.
…если уйдет, то навсегда.
…она должна остаться, и для этого придется спасти город.
Вычертить наново треугольник…
– Я не мешаю?
Она собирает листы, раскладывает их на софе, чтобы чернила досохли.
– Нет. Прости, я скоро.
– Конечно…
…треугольник. Равносторонний.
Правильный. Высота равностороннего треугольника является его же биссектрисой и медианой… простейшая геометрия. И точки опоры.
Три точки.
– Брокк, – легкое прикосновение к плечу, – к тебе пришли.
– Кейрен? Если Кейрен, то проводи, пожалуйста… – Он ловит ее руку и целует. А ладонь в чернилах, наверное, он опять их разлил. Или записи размазались, а ей пришлось переписывать начисто. – Если кто с вежливым визитом, то…
– Соврать, что ты не принимаешь.
– Именно. – Он все-таки отвлекся, чтобы обнять жену, упереться лбом в ее живот. – Кэри…
– Все плохо, да?
– Я бы хотел сказать, что хорошо, но… если я скажу тебе уйти, ты уйдешь.
…пусть и навсегда, но главное, живой останется.
– Почему ты такой умный, – Кэри взъерошила волосы на макушке, – но при этом такой бестолковый?
– Не знаю.
Кейрен из рода Мягкого Олова выглядел больным. Он похудел, и без того острые скулы заострились еще больше, щеки ввалились, и кожа отливала мертвенной синевой.
– Плохо выглядите, мастер, – заметил он, разминая руки.
– Могу сказать то же самое о вас.
Кейрен кивнул и поморщился, прижав пальцы к виску. Висок был полупрозрачным с резко очерченными жилами кровеносных сосудов, которые набрякли.
– Мигрень?
– Она. Быть может… пройдемся? Если у вас есть что сказать.
– К сожалению, есть.
– И новости нерадостные?
Он тер висок, расцарапывая бледную кожу до крови и смахивая багряные капли грязным рукавом, вновь морщился.
– Вынужден предупредить, мастер. – Кейрен как-то вдруг поник. – Я больше не веду это дело.
– Отстранили?
– Ввиду личной заинтересованности. – Он оскалился. – Которая мешает думать ясно. Я в жизни так ясно никогда не думал, но… дерьмово все. И мне быть здесь не положено. Вообще в городе быть не положено…
– Но вы не уйдете?
– Именно.
– Ввиду личной заинтересованности.
Кейрен хмыкнул и кивнул:
– Да. Так что вы вовсе не обязаны…
– Сначала прогулка, разговор или обед?
– Разговор. – Кейрен отнял руку от виска и с явным удивлением уставился на вымазанные в крови пальцы. – А уж с чем – выбирайте сами.
…за ночь сад занесло. И воробьи купались в снегу, истошно чирикая. Дремала на вершине рябины взъерошенная галка, точно пугало, охраняющее налитые ягоды от птичьей мелюзги.
Воздух был свежим.
Пьяным.
– Я слышал о том, что вчера случилось. – Кейрен остановился на развилке.
А пальто на нем не по сезону тонкое, с чрезмерно длинными рукавами и широкими плечами, а спина заужена. И хлястик оторвался, повис на нитке
