Надо побриться, подумал Немец. Несолидно.
Да и скоро опять на ту сторону. Зажиточных монгольских бизнесменов всегда отличала страсть к бритью, а, капитан?
Он потянул поводья, разворачивая коня.
С пригорка к берегу, очевидно торопясь, спускались трое всадников. Первым на рысях шёл Содара – не признать алый плюмаж и богатые доспехи принца было невозможно.
Ага, подумал капитан. Раз наследник сам приехал – значит, симптомы-то проявились даже быстрее, чем можно было предположить.
С одной стороны – нехорошо, конечно.
Он слегка ударил шпорами, выдвигаясь навстречу. Всадники, приветствуя друг друга, сошлись над обрывом. Лорд-Хранитель бросил быстрый взгляд на реку, но тут же повернулся к капитану.
– Его Величество? – уверенно спросил Немец.
Содара отрывисто кивнул, не сводя с него глаз. Капитан чуть мотнул головой, указывая на гвардейцев. Принц поморщился и, не оборачиваясь, отмахнул рукой за спину. Жалобно скрипнули пластины доспеха.
– Мы не сможем долго скрывать болезнь императора, – сказал капитан, дождавшись, пока охрана наследника отгарцует подальше.
– Да, – непривычно кратко ответил Содара. – Мы должны исцелить Его Величество до того, как…
«Мы», – насмешливо подумал Немец.
Ну, по крайней мере, парень-то искренне взволнован. Не похоже, что торопится на папино место.
– Кроме того, несвоевременная болезнь Его Величества может осложнить отношения с сопредельными государствами.
Армия вымотана северным походом, перевёл капитан. Резервы истощены, запасы подъедены, в районе эпидемия… ящур.
А соседи не спят, правильно.
– Я привёз книги по эпидемиологии… по борьбе с поветриями, – сказал он вслух.
– И?
– Никто из местных не может их прочесть.
– Ты прекрасно владеешь вагну. Ты мог бы перевести свои свитки… пусть только самое важное, то, что поможет нам…
– Я не врач, – покачал головой капитан, – я не могу отличить важное от неважного. Можно было бы пояснить отдельные моменты. Но не науку, изложенную в этих книгах. Они рассчитаны на совсем иной уровень технологии. И другой уровень общества.
– Мы кажемся тебе дикарями? – вскинул исцарапанный подбородок Содара.
– Нет, – сказал капитан, ничего не поясняя.
Он предпочитал не обращать внимания на справедливые обидки всяких сопляков, даже принцев.
Впрочем, сопляк сопляку рознь: Содара понял его верно и прикусил язык.
– Его Величество не верит ни в какую «Великую Чуму», – сказал принц после непродолжительного молчания. Из рощицы доносился бодрый перестук топоров. Всхрапывали кони, стрижеными хвостами отгоняя мошкару.
– Носовое кровотечение уже открылось? – спросил Немец, любуясь отблесками на пластинах доспеха.
– Нет, – неохотно произнёс принц, нахмурив брови, – но тонкие жилки лопаться начали. Обе зеницы Его Величества совершенно красны от разлившейся крови…
– Так осень на дворе, – равнодушно заметил капитан, – яблоки созрели.
Содара всё-таки не выдержал и раздул ноздри.
– Капитан! – начал было принц, багровея лицом.
– Ты не хрен с бугра! – резко сказал Немец. – Ты принц! Император – твой отец. Хочешь спасти? Хочешь спасти отца, хочешь спасти Варту – заставь Его Величество выслушать эльфа.
– Пусть, – произнёс Его Величество, одолев очередной приступ жестокого кашля. – Варта – империя людей. Но мы всегда готовы обратить наше внимание и к словам эльфа. Даже столь безумным словам.
Кави переглянулся с Дуртой. Достойный мудрец сосредоточенно поджал губы: признаки совпадали, однако совпадали даже и с избытком – наряду с привычными уже проявлениями земной «пневмонии», император убедительно демонстрировал залитые кровью очи, тонкую сетку жилок на лбу и щеках, неуёмную дрожь в пальцах…
Сомнений не оставалось.
– Ваше Величество, – упрямо произнёс Содара, – вынужден указать на то обстоятельство, что, несмотря на ряд довольно убедительных доказательств – каковые доказательства, впрочем, могут оказаться и ловкой подделкой, – у меня по-прежнему остаётся изрядно сомнений в действительности…
– Пагди, – напомнил император.
– Мы не можем быть уверены, что это и в самом деле Пагди.
