прошёл немного вперёд. Шагал Юрий Николаевич неловко, с расстановкой, как будто крепко отсиделся в дороге.
Чёрт с ним, рискнём, а, капитан? В худшем случае – Пагди вынесет.
Все его спецназовские инстинкты вопмя вопили: пора сматывать удочки. Рефлексы согласно подвывали и даже, вроде бы, слегка повизгивали, прям как Твур. Полностью сознавая, что обнаглел уже до какой-то немыслимой, крайней крайности, капитан поправил перевязь меча под бушлатом и скользнул из-за скалы на дорогу.
Бывшие сослуживцы встретились на полпути.
– Живой… – как-то смущённо произнёс полковник, протягивая руку.
– Смерти на свете нет, Юрий Николаевич, – согласился капитан, – а где рулила твой?
– Заболел Колесников, – сказал полковник, – знаешь… подвёл меня.
– Вот злодей. Такого ценного товарища подвёл.
– Нет. Совсем не ценного.
Хреново, подумал капитан.
– Да ладно прибедняться-то, – сказал он ласково. – Привёз что обещал?
– А как же. Деньги при тебе? Мне, знаешь, семью кормить.
Кстати, подумал капитан.
– О семье заботишься. Хорошо. Помнишь ведь, что я тебе обещал?
Полковник удивлённо уставился на Немца.
– Вижу, помнишь, – угрожающим тоном произнёс капитан. – Нам твоих прирезать – как высморкаться. С полицией не связывался?
В глазах Юрия Николаевича загорелся удовлетворённый огонёк понимания.
– Нет, конечно, – ответил он, покачивая головой, – не дурак.
– Ну, тогда готовь товар. Я за деньгами.
Пятиться спиной означало бы спровоцировать атаку немедленно, без шанса уйти в укрытие, поэтому Немец с максимально беззаботным видом развернулся и шагнул к скале. Полковник – к «бобику», но как-то кривовато, словно намеревался свернуть на полдороге.
Ладно, подумал капитан, чёрт с ними, с таблетками-то. Будем надеяться, хоть Юру из-под удара вывел: сошлётся на угрозы семье – не шутка. В запас, конечно, всяко выпихнут.
А сдал, судя по всему, действительно Колесников.
Жаль. Теперь-то и вправду придётся аптеки грабить.
Время… всегда только время. «Время – параметр человеческих деяний; где нет времени…»
В спину мягко толкнуло беспокойством. Капитан машинально ускорился и сместился вправо. Но всё-таки поздно – прилетело в затылок.
Удар пришёлся слабо, на излёте, но тут же быстрые жилистые руки подхватили Немца за колени, отрывая от земли.
«Надо же, – машинально подумал капитан, изворачиваясь в полёте, – какой тихушник нашёлся».
Так и есть: тот самый крепыш из «бобика». Немец скомпенсировал падение ладонями и что было силы пнул парня каблуком в подбородок.
Боевые таланты крепыша, очевидно, тихарением и исчерпывались – удар он держал слабовато.
– Да, любимая, да! – пропыхтел капитан, перекидывая ногу так, чтобы попытаться провести классические «ножницы». Как ни странно, получилось. Всё ещё слегка оглушённый крепыш ткнулся разбитой мордой в землю.
Проклиная тяжёлый трещащий бушлат, капитан прокатился по пыльному ковылю, ухватил парня за шиворот и, возвращая долг, пробил в затылок. Потом ещё два раза – за ухо и в основание челюсти. Быстро охлопал, нашёл пистолет и не глядя сунул себе в карман.
Парень тихо хрипел. На дороге хлопали дверцы машин, гулко стонал металл фуры, привычно грохотали берцы. Скрежетала чья-то рация.
Удерживая парня за шиворот, спиной к себе, капитан вытащил «ксюху», высунул руку из-за скалы и выпустил короткую очередь – просто по дороге, чтоб пыль поднять.
Топот рассыпался по обочинам. Ответных выстрелов пока не последовало.
Капитан приставил горячее дуло к коротко остриженной голове парня. Тот было дёрнулся, но тут же замер.
– Вэвэ?
– «Рысь», – невнятно ответил крепыш.
– А ну, мяукни, – предельно серьёзным тоном потребовал Немец и, не дождавшись ответа, продолжил: – Приказ – живым?
– Так точно, да. Но в случае…
– Нет, любимая, нет, – сказал капитан. – Когда ж до вас дойдёт… На колени встань.
Парень чуть слышно всхлипнул, но подчинился. Конечно же, капитан не собирался стрелять – но пусть всё-таки пока постоит.
– Не ссы, котяра, – сказал Немец, тихо шагая назад, – переаттестация.
