— Они приближаются.
— Кто?
— Закатники.
Старейшина улыбается, показывая на Сисси:
— Точно то, что она говорила. Ох… нам так страшно. Ох… закатники плывут по реке на миленьких маленьких лодочках.
— Лучше б вам было страшно, — я смотрю в их улыбающиеся лица, пока ухмылки не исчезают. — Я их видел. Они на горе. Бегут к нам прямо сейчас, покрывают склон, как черная кровожадная лавина. Через несколько минут они будут здесь.
Старейшины молчат: секунду, две, три. Наконец молчание прорывается взрывом смеха.
— Хорошая игра, сэр, отличная игра, — грохочет старейшина. — Должен признать, ты чуть нас не убедил, — тут он перестает смеяться. — Но недостаточно хорошая, — он окончательно становится серьезным. — Теперь забирайся в поезд.
— Сначала приведите Бена. А пока его ведут, пусть девушки начинают садиться в поезд.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает одна из девушек. Та, с веснушками. Ее голос звучит застенчиво и испуганно, она сама не верит в то, что говорит. Но, не обращая внимания на злобно смотрящих старейшин, она продолжает: — Скажи мне.
Теперь все старейшины поворачиваются к ней.
— А ты помолчи!
— Нам всем надо уходить, — кричу я, теперь обращаясь к девушкам. — Поезд — это способ выжить. Единственный способ. — Я вижу, как девушки наклоняются вперед, прислушиваясь ко мне. — Вы думаете, закатник в Доме Пустоши был страшным? А теперь представьте, что их дюжины. Представьте, что на деревню набросятся сотни! — Девушки отшатываются. — Теперь представьте, что они вас хватают и едят. Потому что именно этим они займутся через пятнадцать минут.
Маленькая девочка рядом с нами, на вид не старше семи лет, начинает плакать. Девушка с веснушками обнимает ее за плечо, хотя сама бледна и дрожит.
— Не слушайте его! — кричит старейшина. — Не слушайте эту наглую ложь!
— Слушайте меня! — пытаюсь я его перекричать. — Запускайте мотор! Начинайте опускать мост. Надо уезжать сейчас!
Никто не двигается с места.
И тут происходит единственное, что может сработать. Громкий утробный вопль проносится над деревней. Это не волк и не другое животное. Неудержимая, безумная страсть звучит в этом крике. Он идет из глубины души, но не человеческой. Спустя мгновение к нему присоединяется другой вой, за ним еще один, и еще, пока темное небо не взрывается множеством животных воплей.
Старейшины бледнеют. Кошмар, мучивший их всю жизнь, стал реальностью, это видно по глазам. Но делают они что-то странное. Они не приказывают девушкам садиться в поезд. Они просто разворачиваются и молча, с потрясенными лицами, уходят, как освистанные актеры. Старейшины идут обратно к деревне.
Уходят навстречу вою.
— Что они делают? — спрашивает Клэр. — Куда они идут?
Я сам ничего не понимаю. Девушки, сперва последовавшие с платформы за старейшинами, останавливаются и недоуменно смотрят друг на друга. На лицах у них отражается борьба между инстинктом выживания и выученной привычкой подчиняться старейшинам.
Раздается еще один крик.
Теперь это не вой закатника, а человеческий вопль. Расстояние — на фермах с другой стороны Миссии — не делает слышный в нем животный ужас менее заметным. Я представляю, как девушки забегают на бойню и хватают топоры и тесаки, чтобы защититься от закатников. Они не понимают всей безнадежности своих попыток, как и того, что вид и запах крови на бойне — пусть даже животной — только еще больше распалит закатников.
— Если вы хотите жить, садитесь в поезд! — кричу я.
Девушка с веснушками делает шаг вперед. Дрожащим голосом она приказывает остальным садиться в поезд. Их не приходится упрашивать: все как одна заходят в вагоны с удивительным спокойствием и молчанием. Только иногда раздается сдавленный всхлип.
Девушка с косичками поднимает что-то с пола вагона, в руках у нее пояс Сисси с ножнами. Она опускается на колени рядом с Сисси, достает кинжал. Спустя секунду веревки перерезаны. Сисси встает, потирая запястья, благодарно смотрит на девушку и вынимает из ножен еще один кинжал. Они вместе перерезают остальные веревки, освобождая ребят и Клэр.
— Как запустить поезд? — спрашиваю я у девушки с веснушками.
— В конце платформы контрольная панель, — говорит она, — отвечающая за все. Там есть комбинация кнопок, которая включает автопилот. Пятнадцать минут уходит на то, чтобы прогреть мотор, потом все двери закрываются, поезд отправляется, и мост опускается. Процесс нельзя отменить, пока поезд не достигает пункта назначения — Цивилизации.
— Ты знаешь, как ею пользоваться? — спрашиваю я.
