новое открытие, правда, пока неясно, удачное или бесполезное.
Неизвестно, двигалась ли правая рука колосса, но ее положение в отличие от левой было другим. Согнув ее в локте, колосс приставил ладонь козырьком ко лбу, закрывая глаза от солнца и высматривая что-то вдали. В густом тумане такая поза, конечно, выглядела нелепо. Но не для компаньонов, которые получили возможность подняться по этой руке, как по горному серпантину, статуе на голову. Что они и сделали сразу после того, как внимательно осмотрели правое плечо и тоже не нашли на нем ничего примечательного.
Голова бородатого колосса оказалась лысой, отчего он утрачивал сходство с Мерлином. По ней можно было ходить, как по огромному куполу, но перво- наперво искатели «выключателя» поднялись на макушку. И правильно сделали, потому что сразу же обнаружили там то, что им было необходимо.
Жаль только, радоваться находке пришлось недолго.
В самом центре каменной головы находилось отверстие, точь-в-точь похожее на выемки в воротах Мегалита. Те самые, в которые надо было помещать пакали, чтобы ворота открылись. Когда компаньоны догадались, для чего предназначено это отверстие – а догадались они практически сразу же, – настроение у всех моментально упало. Чтобы вращение статуи прекратилось, хитрые «серые» предлагали игрокам расстаться еще с одним пакалем. Образно говоря – сделать ставку, сыграв в циклопическую рулетку, потому что без ставки результат попросту не будет засчитан.
Куда потом эта ставка денется? Вероятно, как и при игре в обычную рулетку, игроки могли удвоить сейчас свой пакальный капитал. Или, на худой конец, вернуть то, что было поставлено на кон. Как знать, возможно, утраченный тут пакаль будет дожидаться их в начале пути, на который они ступят, когда сойдут с колосса. Или артефакт вернется к ним другим способом, как вернулись ключи от ворот Мегалита – не все, но хоть некоторые, и то хорошо…
Впрочем, это были пока лишь мечты. А суровая реальность глядела на компаньонов из дыры в камне, где вот-вот предстояло исчезнуть еще одному пакалю из трех, что остались у них к этому часу.
Древний попытался обмануть «серых», воздействовав на приемник артефактов пакальной энергией. Однако обман не прошел. Проделав с каждым пакалем по нескольку различных опытов, Древний так ничего и не добился. Колосс продолжал вращаться, не притормозив ни на йоту, и кудесник лишь понапрасну израсходовал свои силы.
– Гиблое дело, – раздосадованно всплеснув руками, подытожил он. – «Серых», конечно, можно перехитрить, но только не в этот раз. Так что решайте, какую жертву вы принесете: Черного Змея, Белого Быка или Красный Молот. Нелегкий выбор, понимаю, но иначе никак.
– А от какого из этих пакалей, по-твоему, теперь меньше всего толку? – поинтересовался Сквозняк.
– Нельзя ответить на этот вопрос, пока мы не увидим угрозу, с которой столкнемся, – покачал головой Мерлин. – Обстоятельства могут сложиться так, что самый ценный пакаль окажется в итоге самым бесполезным, а наименее полезный – единственным, который спасет наши жизни. Не существует той логики, с помощью которой вы могли бы сделать сейчас правильный выбор. Наш путь должен определить слепой жребий. То же самое правило касается и жертвы, которую вам надо отдать за право бросить этот жребий.
– Старик прав, – был вынужден признать Серега. – Мы могли бы отдать светящийся пакаль, но что мы будем делать, если опять угодим в кромешную тьму? Мы можем избавиться от «змея», но если мы попадем в ураган, он изменит направление ветра в нужную нам сторону. Или поднимет нас вверх, как тогда, у водопада, если на нашем пути встанет неприступная преграда. Ну а про «быка» и говорить нечего. Бычье стадо – это сила, перед которой стушевалась даже толпа «серых». А что при этом будет с противниками послабее, и подумать страшно…
– Я прошу принести в жертву моего Черного Змея! – Шагнув вперед, Вада протянул Кальтеру свой пакаль. Сквозняк тут же прикусил язык, и все уставились на японца, хотя он вроде бы не сделал ничего удивительного. Однако на самом деле его поступок огорошил всех. Приготовившиеся к долгому обсуждению и спорам, компаньоны даже не предполагали, что среди них отыщется тот, кто добровольно и без колебаний расстанется со своим пакалем.
– Ты… абсолютно уверен в том, что делаешь? – настороженно осведомился у добровольца Кальтер. Если бы до сей поры он ни разу не видел, как блестят глаза самурая, когда тот выказывает решимость, то подумал бы, что Кан не в себе. Но для Кана такое состояние было естественным, поэтому беспокоиться насчет него не стоило.
– Не абсолютно. И вообще не уверен, – честно признался Вада. – Но кому-то из нас в любом случае придется уступить. Причем не важно кому, ведь наше будущее скрыто во мраке и ни у кого в этом споре нет преимущества. Я уступлю, ты уступишь, Джон-сан уступит – без разницы, кто это будет. И зачем нам тратить время на ненужную болтовню, если нашу проблему можно решить так же легко и быстро, как выпить глоток воды?
– Хорошо, пусть будет по-твоему. – Возразить на это Кальтеру было нечего. И он, благодарно кивнув, взял протянутого ему «змея». – В таком случае спасибо тебе за твой дар и за наше сэкономленное время. Надеюсь, что мы не ошибемся в выборе и не пожалеем о том, что отдали именно твой пакаль, а не чей-то другой.
– Нельзя ошибиться, бросая жребий вслепую, – глубокомысленно заметил японец. – И нельзя жалеть о том, какую судьбу тебе определит такой жребий. Потому что, как только он выпадет, у тебя останется всего лишь одна судьба. А судьбы, которые он также мог тебе дать, исчезнут бесследно.
– Да будет так, – подытожил Кальтер. После чего продемонстрировал Черного Змея компаньонам и, не получив возражений, поместил его в отверстие на макушке колосса…
Глава 32
