Востоковед Фарук Маратович Рашидов оказался худощавым мужчиной неопределенного возраста. Невысокий, с длинной, кадыкастой шеей и тощими желтыми пальцами, которые находились в беспрестанном движении. Высокий лоб антрополога был обтянут сухой желтоватой кожей; когда он поворачивался, становились видны гладкие, словно вылепленные из желтого пластилина, виски. Ежик темных, с проседью волос, крупный худой нос, тонкие губы и выпуклые глаза в коричневых, как у собаки, прожилках.
Фарук Маратович сидел в старинном кресле с высокой резной спинкой, положив руки на подлокотники. Орнамент на спинке кресла был восточный, витиеватый.
- С кем имею честь? - вежливо поинтересовался Фарук Маратович, с любопытством глядя на гостей.
- Я - дьякон Андрей Берсенев, - представился дьякон. - А мою спутницу зовут Евгения Гранович. Она студентка юридического факультета. Мы звонили вам весь день, но ваш телефон не отвечал. Поскольку дело у нас важное, мы решились навестить вас без предупреждения.
- Гм… - Рашидов откинулся на спинку кресла и слегка подвигал плечами, разминая затекшие мышцы. - Сидячая работа когда-нибудь меня доконает, - пожаловался он. - А вы садитесь, друзья мои, садитесь.
Антрополог указал гостям на кожаный диванчик прямо напротив себя. Когда они уселись, он вежливо осведомился:
- Что за неотложное дело привело вас ко мне?
Голос у Рашидова был тихий и глуховатый, и он как нельзя лучше соответствовал его испещренным прожилками грустным глазам старого дога.
- Писатель Антон Вершинин порекомендовал нам встретиться с вами, - сказал отец Андрей.
Фарук Маратович улыбнулся:
- Антон Вершинин? Как же, как же. Хороший человек с плохим характером. Как он поживает?
- Неплохо, - ответил дьякон. - Фарук Маратович, мы…
Рашидов жестом остановил его, взглянул на девушку в хиджабе и попросил:
- Фатима, принеси нам, пожалуйста, зеленого чая с травами и сладостей!
Девушка поклонилась и вышла из гостиной.
- Это ваша родственница? - спросила Женя.
- Это моя младшая сестра, - ответил Рашидов.
- Симпатичная девушка.
Фарук Маратович усмехнулся:
- Да. Но только не говорите ей об этом.
- Почему?
- Не хочу, чтобы она загордилась и бросила меня, - с лукавой улыбкой сказал Рашидов. - Я отвык жить один.
- Надеюсь, вы ее не силой тут держите?
- Силой? - Рашидов вскинул черные брови. - Как вы себе это представляете? Фатима - сильная, самостоятельная девушка, а я - книжный червь, способный заблудиться даже в собственной квартире.
Рашидов поморщился и потер пальцами виски.
- Похоже, погода поменяется, - сказал он страдальческим голосом. - Что там на улице? По-прежнему сыро?
- Да, - ответила Женя. - И дождь накрапывает.
- Я так и знал, - грустно проговорил Рашидов. - И дождь плохо, и в смене погоды ничего хорошего нет. Замкнутый круг.
- Вы плохо себя чувствуете? - поинтересовался отец Андрей.
- Как всегда, - грустно улыбнулся Рашидов. - Я редко выхожу из дома из-за постоянных мигреней. - Он вздохнул и перевел взгляд на Евгению. - Милая девушка, вы знаете, что такое мигрень?
- Головная боль, - ответила Женя.
- Головная боль, - повторил за ней Фарук Маратович. - Как все просто - головная боль. Нет, милая, это не просто боль. Представьте себе, что у вас есть невидимый враг. И этот враг постоянно стоит у вас за спиной. В руках у него молоток и гвозди. Время от времени он начинает вбивать эти гвозди вам в голову. Обычно вот сюда - в лоб. - Рашидов ткнул себя сухим пальцем в левую часть лба. - А когда у него остаются лишние гвозди, он опускается ниже и вбивает эти гвозди прямо в глазное яблоко. Дьявольски неприятное ощущение!
Фарук Маратович по-прежнему смотрел на Женю своими темными собачьими глазами. Женя не знала, что на это сказать, и взглянула на дьякона, ища у него поддержки.
- Я вас понимаю, - сказал отец Андрей. - Но в наше время аптеки забиты разнообразными средствами от головной боли. Неужели ничего не помогает?
- Может быть, - проговорил Рашидов, медленно переводя взгляд на дьякона. - Может быть, помогают. Но я не пользуюсь таблетками.
- Почему?
