надавила возле пупка.
Маленький пластиковый шарик выскочил наружу, и я его поймала. Я тщательно осмотрела его – никаких сомнений, это тот самый шарик, который я всегда носила в «кармашке», если там не было посылки. Никакого контейнера с яйцеклеткой в «стазисе», ничего похожего на контейнер. Просто маленький, ничем не примечательный полупрозрачный шарик. Я еще раз посмотрела на него и вставила обратно.
Итак, они обманули меня. Порой я сомневалась: как «стазис» может сохраняться при температуре тела? Единственный «стазис», о котором я слышала применительно к содержанию живых клеток, требует криогенных температур, температуры жидкого азота или ниже.
Но это была проблема мистера Скимаа, а я – не биофизик, и если он доверял своим специалистам-ученым, то зачем мне было в это влезать. Я – курьер, и моя единственная обязанность – доставить груз по месту назначения. Какой «груз»? Фрайди, не валяй дурочку, ты прекрасно знаешь какой. Не тот, что у тебя в пупке, а тот, что десятью сантиметрами ниже и глубже. Тот, который всунули в тебя однажды ночью во Флориде, когда ты спала гораздо крепче, чем думала. Тот, на «разгрузку» которого требуется девять месяцев. Это откладывает твои планы завершить большой тур, не так ли? Если этот зародыш то, что ты думаешь, никто не позволит тебе покинуть Реальм, пока ты не «разгрузишься». Но если им нужна была суррогатная мать, почему, черт возьми, они прямо об этом не сказали? Я наверняка подошла бы к этому разумно… Минуточку! Родить этого ребенка должна принцесса. Вот из-за чего эта подстава: речь идет о наследнике престола… Совершенно здоровом наследнике, без всяких врожденных дефектов, рожденном принцессой, и только принцессой, – в присутствии четырех придворных врачей, трех нянек и дюжины придворных. Ею, а не тобой – безродной ИЧ с фальшивой метрикой! Следовательно, сценарий будет слегка изменен: мисс Марджори Фрайди, богатая туристка, сойдет на Реальме, чтобы насладиться красотой имперской столицы, и… подхватит простуду и сляжет в больницу, а принцессу привезут туда же, и… Нет, постой! Разве может принцесса унизиться до обычной больницы для туристов?
Ладно, попробуем иначе: ты попадаешь в больницу с сильной простудой, как было велено, а в три часа ночи покидаешь ее через черный ход, на каталке под простыней. И попадаешь во дворец. Как скоро? Сколько уйдет времени у придворных врачей на то, чтобы побороть химию королевского тела для пересадки плода? Ох, забудь об этом, Фрайди, – все равно ты не знаешь и не должна знать. Когда она будет готова, они положат вас обеих на операционные столы, раздвинут ноги, вытащат это из тебя и вставят в нее… Пока оно маленькое и не доставит проблем. А потом… Тебе заплатят приличную сумму, и ты уберешься оттуда. Первый Гражданин скажет тебе «спасибо»? Вряд ли он сделает это лично, скорее всего – инкогнито, если… Прекрати, Фрайди! Хватит мечтать, ты ведь все прекрасно понимаешь. Вспомни лекции на базовом курсе подготовки – одну из первых лекций по ориентации, которую прочитал сам Босс. Как там было?
«Главная проблема такого рода миссий заключается в том, что после ее успешного завершения с агентом всегда происходит что-то такое, что навсегда лишает его возможности говорить. Поэтому, как бы ни был высок гонорар, разумно избегать миссий подобного рода».
31
Во время перелета к Ботани-Бей я не переставала думать об этом, прикидывая и так и эдак, ища хоть малейший изъян в собственном логическом выводе. Я вспомнила классический случай Дж. Ф. Кеннеди: его предполагаемый убийца был убит (ликвидирован) так быстро, что не было даже предварительных слушаний. А этот дантист, застреливший Хью Лонга, покончил с собой несколькими секундами позже… А взять любого из бесчисленных агентов времен «холодной войны» – все они прожили ровно столько, сколько требовалось для выполнения их задания, а потом «случайно» оказывались перед мчащимися с огромной скоростью автомобилями.
Но картина, которая снова и снова возвращалась ко мне, была из столь давних времен, что ее можно, пожалуй, отнести к мифологии: пустынный берег океана, атаман пиратов следит за тем, как его люди закапывают сокровища. И вот яма выкопана, сундуки с добычей уложены на дно – и все те, кто копал яму, застрелены, а их тела помогают заполнить яму.
Да, возможно, я мелодраматична. Но ведь речь идет о моей матке, а не о вашей. Каждому во Вселенной известно, что отец нынешнего Первого Гражданина когда-то вскарабкался на трон по бессчетному количеству трупов, а его сын, сидящий на троне, еще более безжалостен, чем его отец. Станет ли он благодарить меня за то, что помогла улучшить его линию? Или велит закопать мои кости в своем глубочайшем подземелье?
Не морочь себе голову, Фрайди! Слишком много знать – это серьезное преступление. В политике так было всегда. Если бы они собирались обойтись с тобой по-честному, ты не была бы беременна. А раз ты беременна, тебе придется признать, что они не станут обходиться с тобой по-честному, после того как извлекут из тебя королевский плод.
Что делать – мне было ясно как день.
Неясно было, как мне это сделать.
Отсутствие моей фамилии в списке экскурсантов к поверхности Аутпоста больше не казалось мне простой канцелярской ошибкой.
На следующий вечер, на коктейль-парти я увидела Джерри и пригласила его потанцевать со мной. Играли классический вальс, и мне было нетрудно придвинуться к нему вплотную и поговорить с ним в приватной обстановке.
– Как животик? – спросил он.
– Голубенькие таблетки – то что надо, – ответила я. – Слушай, Джерри, кто еще знает об этом, кроме меня и тебя?
– Странная штука: я был так занят, что не успел занести это в твою медицинскую карту. Все записи так и лежат у меня в сейфе.
– Да? А как насчет лаборанта?
