Кто-то вычеркнул твое имя из списка экскурсантов на Аутпост – кто?
Кому принадлежат «Гиперпространственные линии»? Тридцать процентов находится в собственности «Межпланетных перевозок», которые, в свою очередь, принадлежат различным компаниям группы «Шипстоун» или контролируются ими. А ты обратила внимание, что одиннадцать процентов принадлежат трем банкам на Реальме? Да, ты обратила внимание, потому что остальные «ветки» комплекса «Шипстоун» управляются с Реальма.
Так что… Вряд ли тебе стоит рассчитывать на милого старика ван Коутена. В ответ ты услышишь: «Та нет, я так не тумаю. Мистер Скимаа мой хороший трук, я снафал ефо мноко лет. Та-та, я опещал ему, что фы путете ф полной песопасности, и потому я не моку посфолит фам отправляться на тикий чушой планет. Но кокта мы полетим опратно, я путу покасыфать фам настоящую красота – на Альсион. Опещаю. А теперь путь умнисей и не тостафляй мне хлопот – итет?»
Возможно, он даже сам будет верить в это.
Он наверняка в курсе, что никакая ты не Богатая Сучка. Возможно, ему сказали, что ты заключила контракт на суррогатное материнство (не посвящая в то, что это касается королевской семьи, хотя… он мог и сам догадаться), и он просто подумает, что ты пытаешься увильнуть от исполнения вполне законного и справедливого контракта. Фрайди, ведь у тебя нет ни единого письменного доказательства, что тебя подставили.
Не рассчитывай на капитана и вообще на кого бы то ни было здесь, Фрайди. Надеяться можешь лишь на себя.
Всего за три дня до нашего запланированного прибытия в Ботани-Бей произошли кое-какие изменения. Я много размышляла, но большая часть моих размышлений заканчивалась бесполезными и бессмысленными фантазиями о том, что я буду делать, если мне не удастся соскочить на Ботани- Бей. Скажем, так: «Эй, капитан, слышите меня? Я запираюсь в своей каюте и не выйду из нее, пока мы не улетим с Реальма! Если будете ломать дверь и вытаскивать меня силой, что ж, помешать вам не смогу, но офицер дворцовой охраны получит лишь мой труп!»
(Смешно. Все, что понадобится, – это через кондиционер накачать в каюту усыпляющий газ.)
Ладно, тогда так: «Капитан! Вы когда-нибудь видели, как делают аборт вязальными спицами? Нет? Ну так приходите посмотреть. Если любите кровавые зрелища, получите массу удовольствия!»
(Вдвойне чушь! Я могу сколько угодно болтать об аборте, но не смогу это сделать… Хотя эта шишечка внутри меня мне не родня, но это все же мой гость, который ни в чем не виноват.)
Я старалась не тратить времени на такие бесполезные мысли и сосредоточиться на побеге, при этом стараясь ничем себя не выдать. Когда объявили, что настало время записываться на экскурсию на Ботани-Бей, я выскочила одной из первых: обсуждала громко разные варианты, задавала кучу вопросов, таскала брошюры к себе в каюту, в конце концов записалась на все самые дорогие поездки и заплатила наличными.
За ужином я болтала с капитаном о тех маршрутах, которые выбрала, спрашивала его мнения по каждому из них и жаловалась без конца на то, что мое имя было потеряно в списке экскурсантов на Аутпост… Я попросила его самого проверить список на этот раз, чтобы не было никаких «накладок»… Как будто у капитана огромного звездолета нет других дел, кроме как следить, чтобы никто не забыл о Богатой Сучке. Внешне он ничем себя не выдал: выслушал, ни разу ни дрогнув, всю мою болтовню, благосклонно кивая на каждую просьбу и словом не обмолвясь о том, что мне запрещено спускаться на поверхность планеты. Но возможно, он не менее искушен в искусстве лжи, чем я сама, а я научилась лгать с невозмутимым видом задолго до того, как вышла из приюта.
Этим вечером (по корабельным часам) я оказалась в «Черной дыре» в компании моих трех постоянных ухажеров, доктора Джерри Мэдсена, Хайме- Джимми Лопеса и Тома Аделла. Том был первым помощником суперкарго, но я так толком и не выяснила, что это означает. Я лишь заметила, что он носил на одну нашивку больше, чем двое его соперников. В мой первый вечер на корабле Джимми торжественно объявил мне, что Том – главный привратник. Том не стал с этим спорить, а лишь добавил:
– Ты забыл сказать, что я еще и главный грузчик.
В этот вечер, всего за семьдесят пять часов лета до Ботани-Бей, я частично выяснила, чем занимается Том. Посадочный бот с правого борта был полон груза для Ботани-Бей…
– Оба бота мы загрузили еще на «Бобовом стебле». Но один пришлось освободить, потому что он нужен был нам для Аутпоста. А для полета на Ботани-Бей нам понадобятся оба бота, так что опять придется загружать его… – Он усмехнулся. – Да, попотеем как следует.
– Тебе это полезно, Томми, ты здорово толстеешь.
– Хайме, ты бы на себя посмотрел…
Я спросила, как они загружают боты:
– Эти шлюзы с виду такие маленькие.
– Мы не таскаем грузы через шлюз. Хочешь посмотреть, как это делается?
Я кивнула, и мы договорились встретиться здесь завтра утром.
И я кое-что узнала. Трюмы «Форварда» настолько огромны, что вызывают агорафобию, а не клаустрофобию. Но и грузовые отсеки посадочных ботов тоже не маленькие. Некоторые грузы тоже велики, особенно машины. На Ботани-Бей нужно было переправить турбогенератор «Вестингауз» – величиной с дом. Я спросила Тома, как они собираются сдвинуть с места такую махину.
