меня сносит на юг по течению, было трудно, и единственное, на что я рассчитывала, – это, что, если (и когда) река свернет на юг, я, плывя на запад, упрусь в берег на стороне Арканзаса.
Так и случилось. Через час, а может, и через два – в общем, много воды утекло, – когда Вега высоко поднялась на востоке, но была все еще далека от меридиана, я поняла, что слева надо мной нависает берег. Я сверилась, поправила курс на запад и продолжала плыть. Вскоре головой я задела корягу, перевернулась, ухватилась за нее, встала на дно и, осторожно обходя другие коряги, пошла к берегу. Выбраться на берег было несложно, потому что в этом месте он был всего полметра высотой. Единственной проблемой был толстый и рыхлый слой грязи. Но я справилась, вылезла наверх и огляделась вокруг.
Темень стояла полная, светились по-прежнему лишь звезды в небе. Отличить темную полосу воды от такой же темной полоски прибрежных кустов можно было лишь по отражающимся в воде звездам. Куда двигаться? Полярная звезда теперь была скрыта облаками, но Большая Медведица подсказала мне, где она должна быть, и это подтвердили Спика, вспыхивающая на юге, и Антарес на юго-востоке.
Звезды подсказывали мне, что двигаться на запад – значит прямо в темную полосу кустов. Бррр… Но единственная альтернатива – обратно в реку и… завтра я окажусь в Виксберге. Ну нет, благодарю покорно. Я двинулась в сторону кустов.
Я пропущу несколько следующих часов. Может, это была и не самая длинная ночь в моей жизни, но что самая унылая – несомненно. Конечно, на Земле полно куда более густых и опасных джунглей, чем леса и кустарники в бассейне нижней Миссисипи, но у меня нет ни малейшего желания осваивать их без мачете (или хотя бы скаутского ножа). Большую часть времени я потратила на то, что возвращалась по собственным следам, говоря себе: «Нет, тут не пройти, как бы мне обойти это место? На юг? Ни за что! Как мне обойти это с севера?» Путь мой был так же извилист, как русло реки, из которой я выбралась. Двигалась я со скоростью, дай бог, один километр в час, а может, и меньше – каждые несколько метров приходилось останавливаться и смотреть на звезды, чтобы не сбиться с пути.
Меня атаковали мухи, москиты, комары, какие-то злобные твари, о существовании которых я никогда не подозревала. Дважды под ногами проползали змеи, – может, это были мокасиновые змеи, но я не стала проверять. Бесчисленные потревоженные птицы кричали десятками разных голосов – иногда они взлетали прямо мне в лицо, к нашему обоюдному неудовольствию. Под ногами была сплошная грязь, то по щиколотку, то по колено, и в ней все время попадалось что-то, обо что можно споткнуться. Раза три или четыре я выходила к открытой воде. Каждый раз я продолжала двигаться на запад, и, когда вода становилась достаточно глубокой, я плыла. Как правило, вода была стоячая, но один раз мне почудилось слабое течение; возможно, я попала в какой-то канал или маленький приток Миссисипи. Однажды мимо меня проплыло что-то очень большое. Гигантский сом? Но они, по-моему, обычно лежат на дне… Аллигатор? Но они, насколько мне известно, вообще здесь не водятся. Может, это чудище Лох-Несс вышло на прогулку? Не знаю, я его не видела, потому что, как только почувствовала, буквально взвилась в диком прыжке над водой и очутилась на суше.
Примерно через восемьсот лет после потопления «Миртл» и «М’Лу» наступил рассвет.
В километре к западу от меня виднелся высокий арканзасский берег. Я испытала настоящий триумф.
Кроме этого, я испытывала дикий голод, усталость, зуд от укусов насекомых, почти невыносимую жажду и полную уверенность, что я выгляжу как пугало.
Пятью часами позже, в качестве гостьи мистера Эйзы Хантера, я сидела в его фургоне «Студебекер», запряженном парой симпатичных мулов, мы подъезжали к небольшому городку под названием Эдора.
Поспать мне не удалось, но все остальное в доме Хантеров я получила – еду, питье, возможность умыться и привести себя в относительный порядок. Увидев меня, миссис Хантер всплеснула руками, одолжила мне расческу и накормила завтраком: яичницей, зажаренной с кусками домашнего бекона, толстыми и жирными, кукурузным хлебом, маслом, сорго, молоком, кофе, приготовленным в котелке и сдобренным яичной скорлупой. Чтобы как следует оценить кулинарные способности миссис Хантер, советую вам проплавать всю ночь по Миссисипи, чередуя заплывы с пробежками по колено в грязи по прибрежным зарослям кустарника. Амброзия!
Завтракала я, завернувшись в ее халат, потому что она настояла на том, что выстирает мой испачканный комбинезон, – когда пришло время прощаться, он был почти сухой и я выглядела почти респектабельно.
Я не предлагала Хантерам денег. Среди настоящих людей встречаются такие, у которых мало что есть, но они богаты достоинством и самоуважением. Их гостеприимство не продается и не покупается, равно как и их щедрость. Я еще только учусь распознавать людей, у которых есть эта черта характера, но с Хантерами ошибиться было невозможно.
Мы пересекли Мейкон-Байю, и дорога уперлась в широкую трассу. Мистер Хантер, остановив мулов, слез со своего сиденья, обошел повозку и подошел с моей стороны.
– Мисс, – сказал он, подавая мне руку, – я буду очень признателен, если вы сойдете здесь.
Опершись на его руку, я спустилась на землю и спросила:
– Что-нибудь случилось, мистер Хантер? Я обидела вас?
– Нет, мисс, – помолчав, ответил он, – совсем даже нет. – Он замялся. – Вы рассказали нам, что ваша лодка напоролась на корягу.
– Ну да, а что?
