сверхчрезвычайных обстоятельств, но я не собиралась им пользоваться без соответствующих приготовлений.
Новая тайная штаб-квартира Босса была в шестидесяти минутах езды отсюда, но где именно – я не знала. Я говорю о месте с такой уверенностью, потому что, когда меня отправили на курс переподготовки, полет на гравилете занял ровно шестьдесят минут. Когда я возвращалась – те же шестьдесят минут. Когда я уезжала в отпуск и попросила отвезти меня к капсуле на Виннипег, то была доставлена в Канзас-Сити ровно за шестьдесят минут. Только вот гравилеты были такие, что у пассажира не было ни малейшей возможности разглядеть хоть что-нибудь снаружи. По законам геометрии, географии и исходя из того, на что, в принципе, способен гравилет, новая штаб-квартира Босса должна располагаться где-то недалеко от Де-Мойна, но в данном случае это «где-то» охватывает круг с радиусом километров в сто. Я никогда не старалась угадать, где находится база, как не старалась угадать, кто из нашей команды в курсе. Знали лишь те, кто «по особому распоряжению», а гадать о том, как Босс устраивает свои дела, – пустая трата времени.
В Восточном Сент-Луисе я купила легкий плащ с капюшоном и, в магазине сувениров, латексную маску, постаравшись выбрать самую нейтральную. Потом постаралась выбрать терминал самым случайным образом. Хоть я и не была уверена, но у меня возникли сильные подозрения, что Босс подвергся нападению еще раз, причем в этом случае проиграл схватку. Единственная причина, по которой я не запаниковала, заключалась в том, что меня обучили не паниковать, пока чрезвычайная ситуация не закончилась.
В маске и под капюшоном я набрала последний резервный код. Результат – прежний, а терминал опять не отключился при повторном нажатии клавиши. Я повернулась спиной к камерам, скинула маску, бросила ее на пол, спокойно вышла из кабинки, медленным шагом завернула за угол, на ходу сбросила плащ, скомкала его, швырнула в урну и вернулась в Сент-Луис – расплатившись кредиткой для проезда в Канзас-Сити. Часом ранее в Литтл-Роке я использовала ее без колебаний, но в то время у меня не было подозрений, что с Боссом что-то случилось. На самом деле я придерживалась «религиозного» убеждения, что с Боссом ничего не может случиться («религиозный» в данном случае обозначает «абсолютная вера без доказательств»).
Но теперь мне пришлось действовать, исходя из предположения, что с Боссом действительно что-то произошло, то есть брать в расчет, что моя сент- луисская карточка «Мастеркард», (выписанная на кредит Босса, а не на мой) может засветить меня в любой момент. Она вполне могла быть уничтожена, стоило мне всунуть ее в автомат при расплате за какую-нибудь покупку. Однако этого не случилось.
Через пятнадцать минут (и четыреста километров) я очутилась в Канзас-Сити. Не выходя из здания вокзала, запросила местную справочную о маршруте Канзас-Сити – Омаха – Сиу-Фолз – Фарго – Виннипег. Мне было сообщено, что до приграничной Пембины – пожалуйста, а дальше – «ни-ни». Через пятьдесят шесть минут я была на границе с Британской Канадой, к югу от Виннипега. Стоял все еще ранний полдень. Десятью часами раньше я выбиралась из болота на левом берегу Миссисипи, прикидывая, добралась ли я до империи, или, не дай бог, меня снесло течением обратно в Техас.
Теперь меня гораздо больше волновало прямо противоположное: как выбраться из империи? До сих пор мне удавалось хоть на полшага, но опережать имперскую полицию, но у меня больше не было никаких сомнений в том, что они хотят со мной побеседовать. Я с ними беседовать не хотела, потому что слышала рассказы о том, как они проводят расследования. Те парни, которые меня уже допрашивали в этом году, были, прямо скажем, не очень-то нежны, но… Имперская полиция просто-напросто выжигала у подследственных мозги.
19
Четырнадцать часов спустя я была лишь в двадцати пяти километрах к востоку от того места, где мне пришлось покинуть подземку. Час из этих четырнадцати ушел у меня на покупки, почти час – на еду, более двух часов – на консультацию со специалистом, шесть сладких часов – на сон, и почти четыре – на осторожное продвижение на восток, вдоль границы, не приближаясь близко к пограничному ограждению. С рассветом я приблизилась к забору вплотную и пошла вдоль него, обычный скучающий ремонтник.
Пембина – это просто деревня. Поэтому, чтобы найти специалиста, мне пришлось быстренько смотаться на местной капсуле в Фарго. Мне нужен был специалист вроде тех, что работают в «Артист лимитэд» в Виксберге, только в империи подобные предприниматели обходятся без рекламы, поэтому, чтобы его найти, понадобились время и некоторые расходы. Его офис располагался в центре города, недалеко от Мэйн-авеню и Университетского проспекта, – разумеется, под прикрытием вполне традиционного бизнеса, его было нелегко обнаружить.
На мне по-прежнему был выцветший голубой комбинезон из неоджинсовой ткани, в котором я нырнула с «Махнем к М’Лу» – не потому, что он мне очень нравился, а потому, что голубой комбинезон из грубой ткани – это самый неприметный костюм для персоны любого пола, какой только можно придумать. Он сойдет и на Эль-5, и в Луна-Сити, где чаще можно увидеть разве что монокини. Добавьте к нему шарф, и – добропорядочная домохозяйка вышла за покупками. Возьмите «дипломат», и вы – респектабельный бизнесмен. Возьмите в руки шляпу с медяками, и вы – патентованный попрошайка. Его трудно выпачкать, легко чистить, на нем не бывает складок и ему нет износа, поэтому он идеальная одежда для курьера, желающего оставаться в тени, не имеющего возможности тратить время на переодевания и охоты таскать с собой тяжелый багаж.
К этому комбинезону я добавила лишь засаленную кепку с пришпиленным к ней значком «моего» профсоюза, хорошо подогнанный пояс со связкой старых, но вполне пригодных инструментов и повесила на одно плечо «патронташ» с запасными звеньями ограды, а на другое – паяльник для их установки.
Вся моя экипировка была подержанной, включая и перчатки. В правом набедренном кармане, застегнутом на молнию, лежал старый кожаный бумажник, а внутри его – удостоверение личности, из которого явствовало, что я – Ханна Дженсен из Мурхеда. Изношенная газетная вырезка подтверждала, что в школе я была чирлидером. Захватанная карточка Красного Креста сообщала, что у меня первая группа крови, резус-фактор положительный, подгруппа 2
