Клянусь грибным супом-пюре, гном смутился, и пару секунд раздумывал над ответом. Хобитту не полагалось знать, КАК главный называет свою секретаршу. Ну, извините! Так получилось.
Я знал, как поладить с фикусами: у них есть слабое место; спасибо за это испытаниям, в которых участвовал Федор. Он заработал десять бубликов и восьмой нервный тик. Внимание! Открываю тайну, только держите язык за зубами; короче, чтобы фикус стал добрым, надо подуть цветочку в открытую пасть, просто подуть, как будто задуваешь свечи на торте. Полминутная процедура, и на целый час злобные создания превращаются в обычные растения. Я подул, спокойно расставил кадки по углам, сдвинул диван и шкаф; овальные двери разъехались, и явился шеф.
– Добрый день, Боббер, а где все? – он прищурился и зыркнул наружу. – Что случилось?
– Ничего не случилось, – говорю. – Вы заняты?
– Нет, заходи, – он отошел в сторонку и слегка поклонился. – Милости прошу.
– Апельсин хотите?
– Давай.
Тут меня и пробило! Боббер! Шеф назвал меня по имени! Узнал, чтоб мне лопнуть! Весь кабинет заходил ходуном, колени задрожали, лоб покрылся капельками пота. Узнал! Я стоял с вытянутой рукой, пальцы разжались, черный шарик выпал и покатился вперед. Шеф подобрал его и засунул в карман штанишек.
– Эй, агент! Только без обмороков!
– Мне так стыдно! – я не знал, куда деть себя, а он стоял и улыбался.
– Почему? – вот зачем только прикидываться, а?
– Я провалил миссию! Никого не нашел, меня самого укусили!
– Знаю, – спокойно сказал гном, обошел вокруг стола, выдвинул ящик…
– Давно?
– С того самого дня, как ты вернулся, мой мальчик, – ответил он, доставая вещицу, похожую на шариковую ручку. – Определитель кровососущих весьма многофункциональное устройство, сочетающее в себе помимо самого определителя возможности «черного ящика» и антидота. Разве я не говорил тебе?
– Нет, – выдохнул я.
– Извини, закрутился… В любом случае твои передвижения и звуки в радиусе ста ярдов записаны посекундно. Укушен ты был ровно в полночь гномопырем по имени Уни-Говорящие-Слюни, компьютер установил его по голосу. Цель миссии была полностью достигнута. Мне остается поблагодарить тебя, и предложить новую миссию, это будет довольно простая…
– Что вы сказали? – перебил я срывающимся шепотом. – Значит, меня не отправят в отдел утилизации???
– Нет, а что, есть желание? Могу посодействовать, – он потянулся к переговорному устройству на столе, но я оказался рядом и задержал его руку.
– Я хочу быть агентом. Хочу! Больше всего на свете.
– Замечательно! А гномом хочешь остаться?
– Ни за что! – вряд ли он был в восторге от такого ответа, но никак не выдал себя. – Согласен на любую операцию, только бабушке не говорите, у нее слабое сердце.
Гном замер, вспоминая, и внезапно кругленькое личико его сделалось хитрым-прехитрым:
– У кого слабое сердце? У госпожи Клавдии?
– Ага.
– Ой, не смешите меня! У Клавдии слабое сердце, ха! Чтобы у меня было такое слабое сердце. Чтобы оно у каждого агента такое было. Твоя бабушка – кремень, запомни это, малыш. А ты – истинный внук своей бабушки, это следует зарубить на носу, и ничего не бояться. Ни-че-го! Понял?
– Понял. А долгая она, эта операция?
– Какая операция?
– По превращению гнома в хоббита.
– Не знаю, секунда, может быть две…
– Так мало! А готовиться надо?
– Надо высморкаться, – сказал он. – Платок есть?
Я высморкался в шаровары; гном подал определитель и проинструктировал:
– Вставить этим концом в левую ноздрю, дождаться щелчка, извлечь. Достаточно просто?
Я выполнил указания: вставил «ок» в широкую ноздрю цверга, дождался щелчка (как будто щелкнули пальцами), и… случилось чудо. Прибор я вытащил уже из миниатюрного хоббитского носика. Чтоб мне сдохнуть на этом месте! Вот счастье-то привалило! Сладости космоса! Оливье и селедка под шубой! Как еще передать мою радость? Я с визгом пробежался по кабинету, распугав рыбок в аквариуме, крутанул два сальто над столом для переговоров, чуть не
