изощряться. Так-то вообще у нас тут, слава богу, относительно тихо, да и соседи вполне адекватные. К тому же это – внутренние территории Конфедерации, тут разве что из депо между нами и Беговой может что-нибудь пролезть… ну, или через вентиляцию.
– Через вентиляцию тут чаще всего лазаю я, – как-то по-хулигански хмыкнула Мартиша. – Но после того, как наш не в меру деятельный Серый нашпиговал все нештатные входы и выходы взрывчаткой и едва меня не подорвал, уже больше не лазаю. – Тут она хитро прищурилась. – А с другой стороны, я не была бы местным Домовым, если бы у меня не существовало и других – запасных – лазеек сюда с Поверхности. Но их наши бойцы знают наперечет и время от времени контролируют от незваных гостей.
– Контролируем, – кивнул Влад. И тут же предложил: – Ну что, народ, мож чайку дерябнем?
За разговорами, «прятками» от транзитных прохожих и «чаем» (а Марк-то уже надеялся, что больше никогда ему не доведется пить эту мерзкую грибную бурду!) прошло еще несколько часов.
– Да где ж они там?!.. – в очередной раз нетерпеливо дернулся О’Хмара. – Неужели что-то случилось в пути? Или Мазюков не хочет отдавать Костю? Вот гад ползучий!..
Существо вдруг резко приподнялась на своих мешках и уставилась в туннельную черноту. Марк уже знал, что и она тоже обладала способностью видеть в темноте.
– Что там? – вскинулся он. И машинально потянулся за арбалетом.
– Шаги! – сирена, которая – помимо ночного зрения – оказывается, и слухачом была отменным, предупреждающе подняла вверх палец и снова прислушалась. – И эти шаги мне очень знакомы! Кажется, друг мой, мы с тобой таки дождались!
Марк едва не сорвался – мчаться навстречу возвращающейся Сталкеробанде, но вовремя вспомнил о присущей взрослому мужчине – каковым он себя считал – сдержанности. И потому остался стоять на месте, и только нервно стиснул в разом вдруг взмокших ладонях арбалетный ремень.
…Они ожидали всякого. Но только не того, что увидели спустя несколько минут.
Ливси с ярким карбидным фонарем в руке торопливо шагал впереди, привычно, почти не глядя, пересчитывая грубыми солдатскими ботинками шпалы. Лицо санинструктора было хмурым и донельзя озабоченным.
А позади него Сарф и Серый несли прогибающиеся под чьим-то небольшим весом импровизированные носилки из старой и залатанной плащ- палатки.
Сердце Марка споткнулось, пропустив удар.
– Н-нет… – не веря своим глазам, словно во сне, выдавил он. – Да нет же, блин!..
И бросился к носилкам.
…Что это? Что это там такое тускло светится в полутьме туннеля – такое белое, с красными пятнами? Зачем оно здесь?..
Зрение почему-то не слушалось, перед глазами все расплывалось, и рассмотреть как следует того, кто лежал на носилках, Крысу никак не удавалось.
– Костя?..
Неужели все было… зря?..
На плечо тяжело и мягко легла рука Григория.
– Крепись, Марк, – услышал над собой скавен. – Твой друг был серьезно ранен вырвавшимся из клетки зверем. Несколько дней назад. И теперь он, похоже… умирает…
… – КОСТЯ, Я ВЕРНУСЬ ЗА ТОБОЙ!!!
Громкий и отчаянный – словно уже на грани! – крик увозимого на расправу друга пробился сквозь накатывающие волны дурноты. Квазимодо попытался приподняться на как-то вдруг разом ослабевших руках. И тут же, не удержавшись, снова упал на сырой, затертый тысячами ног бетон. Скорчился в так называемом лотке между шпалами, словно личинка, и зашелся в надсадном, мало похожем на человеческий не то стоне, не то вое:
– Кры-ы-ыс!..
Позади него мягко и ловко стукнули о полотно пути чьи-то ботинки.
– Кость? – раздался над ним обеспокоенный голос Шаолиня, и руки наставника осторожно, но твердо взяли его за плечи и слегка встряхнули. – Ну, что?
– Я… не успел… – давясь слезами, прошептал подросток. – Его увезли!.. На моих глазах!.. И… нога…
Валерий невольно кинул взгляд в туннель, куда умчалась дрезина с его необычным бывшим подопечным. Не догонишь теперь, не вернешь…
Кажется, за последние несколько дней не только ему довелось навсегда потерять друга…
Гладиатор стиснул зубы и склонился над вздрагивающим от боли и горя мальчишкой. «Не время рефлексировать, Валера!» – напомнил он себе.
– Где болит?
Он задрал штанину джинсов ученика, крайне осторожно стянул с его ноги кед и с привычной ловкостью опытного костоправа ощупал уже распухшую и
