– Ну что, ночные жители, нагулялись? – Существо, заслышав скрип входной двери и звук знакомых шагов по коридору, высунулась из своей мастерской и округлила глаза. – Матерь божья, а извозились-то как!.. В какой черной дыре вас носило, а точнее, трепало НА ЭТОТ РАЗ, молодые люди и нелюди?
– Все в той же, – Марк откинул промокший и заляпанный грязью капюшон камуфляжной парки. – Просто сегодня в этой дыре на редкость дождливо и грязно… – он снял с плеча арбалет со спущенной тетивой, тот самый, некогда подаренный Мартишей. Привычным движением, почти не глядя, повесил его на стену. Отстегнул от бедра самодельное кожаное туло с короткими стрелами-болтами, клацнул пряжкой столь же доморощенной перевязи с торчащими из ее гнезд рукоятками нескольких ножей. – Ма, мы нечеловечески вымотались и чудовищно хотим есть. А еще Квазимодо провалился в болотину чуть ли не по самые уши, поэтому из нас двоих он сейчас – самый мокрый, грязный и несчастный! И нуждающийся в тепле и заботе!
– Вот трепло… – улыбнулся действительно вымокший до нитки Костя, стягивая с нижней половины лица платок-арафатку. Шрамы на его лице уже затянулись, и оно теперь выглядело далеко не столь устрашающе, как пару месяцев назад, когда Лякса сняла наконец с него бинты. Акопян был прав – молодой пластичный организм, взбодренный уникальной фармакологией Алхимика и более-менее нормальным питанием, неплохо справлялся с полученными повреждениями. – Ма, не обращай внимания. Я в порядке. К счастью, вода была не слишком грязная и холодная. И мы сразу же помчались домой.
– Угу… – пробормотала Мартиша и неуловимо-быстрым движением потрогала лоб юноши, проверяя температуру. – Как там говорилось в старой доброй интернет-хохме? «С улицы пришли два куска грязи. Утверждают, что они – мои дети. Попробую отмыть – по голосам, вроде, похожи»… Имейте в виду, обормоты, – тут же предупредила она, – стираться будете сами! И вообще! То, что мы тут уже все – гм… представители нового мира – вовсе не повод таскать в дом радиоактивную грязь с улицы!
Юные охотники дружно посмотрели на свою одежду, а также – на живописно-грязные ботинки и оставленные ими не менее живописные следы в коридоре.
Уппс.
– А зато мы тебе кабанчика добыли! – поспешно и с чрезмерным воодушевлением объявил Марк, утаскивая названного брата за шиворот обратно ко входной двери. – Его там, во дворе, Крокодил стережет. Чтоб не убег.
– Вы мне притащили живого кабана? Зачем? – удивилась Существо, на что Крыс и Квазимодо дружно зафыркали, а потом и вовсе расхохотались.
– Шшшутники, блин… – покачала головой сирена, сообразив, что купилась. И тут же велела: – Марш чиститься! И мыться – пока печка не остыла! Клоуны…
…После выздоровления Кости перед ребятами и теми, кто все это время им помогал, встал животрепещущий вопрос: где жить друзьям, чтобы не разлучаться и не быть мишенью для чьей-то вражды, предрассудков и алчности?
Алтуфьево отпало сразу же, в четвертьфинале – «чистых» там терпеть не могли сильнее, чем на всех остальных станциях Серого Севера, вместе взятых, о чем Кожан не преминул напомнить сыну своего бывшего соратника.
– Может, при мне наши архаровцы и будут вести себя с ним адекватно, – сказал также старый вожак. – Но ведь и я не вечен! Рано или поздно Акела промахнется, и тогда… Да он и сам у нас не приживется. Слишком правильный!
Станции Большого метро отвалились в полуфинале. Даже такая, казалось бы, гостеприимная, как Улица 1905 года. К Марку, пока он там жил, ухаживая за другом, на ней более-менее привыкли, но потом все же встал вопрос: а что дальше? Если Костю в этом, как выражался Зотов, «бабьем царстве» приняли бы с охотой – потому что «чистый» и тем более – парень, то его другу-мутанту здесь явно были не особо рады. Крыс, в общем-то, и сам понимал, что слухи о том, что у «девятьсот пятых» живет не просто мутант, а беглый раб-гладиатор, на которого, к тому же, имеет зуб кое-кто из ганзейских «шишек», могут навлечь на Улицу серьезные неприятности. Опять же, этот пресловутый дамоклов меч – заказ Полиса на поимку живого скавена, который все еще висел над головой юного алтуфьевца…
Нет, никто из посторонних «чистых» ни в коем случае не должен был узнать про Марка.
Гостеприимная Мартиша позвала его жить к себе, на Горбушку – мол, от «девятьсот пятых» не так далеко (особенно если добираться верхом на цербере), и вообще, ей одной скучно в ее Длинном Доме. Идея понравилась всем – вот только Костя сразу погрустнел, хотя и попытался не подавать виду, что его страшит новая разлука с названным братом. Марк понял его даже без слов и решительно заявил, что вариант «будем дружить домами» и «я буду к тебе в гости по выходным бегать» его тоже не устраивает.
– Ну, а что ты предлагаешь? – в сердцах спросил его Ливси. – Забрать и его на эту вашу Горбушку? Он там не выживет – Поверхность же! Да и Мартиша вас, двоих здоровых лбов, не прокормит. Мало ей этого проглота Крокодила?
– Гришшш, ну это ты загнул, что не прокормлю! – безмятежно улыбаясь, промурлыкала сирена, сверкнув тем не менее глазами. – Не забудь, что один из этих ребят – опытный охотник! А Крокодил у меня – зверь самостоятельный, ему миска с «рояль-кониной» и коврик с подогревом не нужны.
Марк невольно порозовел от нечаянного комплимента. Опытным охотником его еще никто не называл.
– «Здоровые лбы» сами себя прокормят! – с прежней хмуростью буркнул он. – Можете на этот счет не беспокоиться!
Кожан громко хмыкнул и вдруг… подмигнул юному соплеменнику.
– Знаете, какой анекдот ходит по Серому Северу насчет сталкеров из Большого метро? – обратился он к «девятьсот пятым». – Что у себя Внизу они
