— А разве я буду ее спрашивать? — в тон мне ответил мужчина.
— Хорошо, я так и сделаю, — поспешила согласиться я.
Когда я вернулась в будуар, художница раскладывала на столе какие-то коробки.
— Как все прошло? — поинтересовалась она.
— Как я и предполагала: магистру Кальдерону не понравилось.
— Правда? — Брианда умела выгибать бровь точь-в-точь как брат.
— Он сразу же понял, что это ты меня подучила.
— Идиот, но умный.
— И обещал тебя выпороть! — мстительно сообщила я.
— Отлично! — не пойми чему обрадовалась девушка.
— А еще магистр Кальдерон научил меня, как тебе в следующий раз отвечать!
— И как же?
— Не скажу! — гордо ответила я.
— Смотри-ка, Фил — прирожденный педагог, за полчаса сумел наставить тебя на путь Истины! — восхитилась художница. — Ладно, раз уж ты такая способная ученица — та-дам! — принимай подарки!
— Брианда, нет! — заартачилась я. — Ты и так завалила меня подарками безо всякого повода!
— Как это без повода? — возмутилась девушка. — Ты перешла на вторую ступень обучения! Скоро Посвящение, и мы наконец точно узнаем, какой у тебя дар! А после Посвящения, если ты не забыла, будет Весенний бал, на котором чествуют новых адептов! И ты будешь на этом балу королевой, поверь мне!
ГЛАВА 40
Комарник
Аккурат в день Посвящения вернулись из южных краев комары. Хорошо, что в Храме их не было, видимо, курящиеся благовония распугивали.
Сегодня на ступенях Храма Великой Веритассии собрались все преподаватели Академии, а нас, без пяти минут адептов, выстроили в проходе. В центре храма стоял длинный стол, на котором были расставлены какие-то замысловатые предметы — ровно восемь. Позади стола находились семеро деканов. Мне особенно радостно было видеть среди них верита Грэгори в новенькой мантии с серебряным кантом. Добрый лекарь наверняка будет хорошо относиться к учащимся. А вот возвышающаяся справа от стола фигура декана… то есть уже ректора Дорэ внушала мне ужас. Я еще не забыла злобного взгляда, брошенного на меня, когда он думал, будто я — невеста магистра Кальдерона.
По левую сторону стола стоял высокий осанистый мужчина с благообразными чертами лица. Чеккина шепотом пояснила мне, что это — Верховный жрец Веритерры.
Ректор развернул длинный свиток и начал по одному вызывать бывших неофитов к столу.
Каждый, подходя, преклонял колено, Верховный жрец снимал с испытуемого мантию и что-то произносил, водя руками у того над головой. Предметы на столе оказались светильниками. После действий жреца один из них испускал луч света.
— Так богиня являет свою волю — через свет Истины, — объяснила мне шепотом Франческа. — Цвета указывают на факультеты, а высота пламени — на потенциальную силу будущего мага.
Вскоре я поняла, что оранжевый свет обозначал факультет истинного Искусства, зеленый — истинного Врачевания, белый — истинного Служения, фиолетовый — истинного Знания, синий — истинного Слова, голубой — истинной Защиты, а желтый — истинного Мастерства. Лишь самый ближний к ректору светильник не загорелся ни разу. Видимо, это был атрибут факультета истинного Чувства.
Высота пламени в основном была примерно одинаковой — в локоть, но несколько раз луч света взлетал на аршин, если не выше.
После того как богиня указывала, на какой факультет следует зачислить учащегося, декан этого отделения Академии собственноручно накидывал на плечи адепта черно-бордовую мантию.
Питер был вызван к столу одним из первых. Его зачислили на факультет истинного Мастерства. Я порадовалась за юношу: он очень хотел стать артефактором. Видимо, его мечта сбылась.
Моя очередь подошла, когда большая часть новоиспеченных адептов уже стояли на ступенях в окружении своих товарищей и преподавателей.
С замирающим сердцем я опустилась на колено перед столом. Декан Грэгори ободряюще улыбнулся мне, а потом я склонила голову. Верховный жрец
