наемника закружилась. Парень с силой прикусил язык и надавил ногтем на кончик носа. Кажись, отпускало. Он внимательно посмотрел на напарницу, желая убедиться, что не сказал ничего лишнего или странного.
– Лех. – Они уже отошли на десяток метров, после чего Ирм обернулся.
Опустив голову на грудь, положив руки на ноги, согнутые в коленях, Алексей сидел на земле, облокотившись на надгробие. На голос он обернулся, вопросительно посмотрев на Ирма.
– Спасибо тебе, что не бросил.
– Иди, наемник. – На мгновение, будто на улыбку у парня был лимит, кончики его губ поползли вверх. – Дальше полагайтесь только на себя.
Прогулка по кладбищу, да еще и после всего пережитого, потрепала достаточно нервов.
«Помним. Любим. Скорбим».
«Навсегда в нашем сердце».
«Спи, дорогая, такая судьба. Для всех нас жизнь не бесконечна».
Самойлов старался не смотреть на памятные надписи, черно-белые фотографии, годы жизни, но взгляд его невольно цеплялся за них.
Наемник резко остановился, в спину ему влетела Вита.
– Что случилось? – Девушка посмотрела на старую могилу, которая привлекла внимание напарника.
– Мы пришли. Карта показывает, что именно здесь Джеф бросил свой коммуникатор. Надо искать.
Высокая трава, заросли иван-чая и люпинов, достигающих полутора метров, очень сильно мешали поискам.
– Странно как… Могила старая, а земля рядом с ней свежая.
Ирм присел на корточки, а после, ошпаренный догадкой, упал на колени. Самойлов с силой, ломая ногти, сдирая в мясо кожу, вцепился в землю, разрывая могилу, раскидывая в стороны комья не прогревшейся сырой земли, выдирая с корнем траву. Он остановился только спустя несколько минут, когда пальцы коснулись чего-то мягкого, холодного и неприятного на ощупь. Ирм зажмурился, он не мог заставить себя открыть глаза, потому что почти наверняка знал, что увидит.
– А! – глухо выкрикнул сталкер.
Упав на спину, он в панике отполз на несколько метров, спиной наткнулся на ствол дерева, что испугало Самойлова еще больше. Если бы не Вита, схватившая его за руку, наемник, гонимый ненавистью, страхом, безумием, бежал бы через все кладбище без оглядки.
Небрежно сваленные друг на друга, в старой могиле покоились три свежих трупа: Лоры, Кира, Лаврика.
Под землей не было сдерживающих факторов, потому трупы уже начали гнить и разлагаться. Тошнотворный запах разложения преследовал наемника даже сейчас, когда от братской могилы своих друзей он был в паре десятков метров. Мелкая дрожь била Самойлова, он вытирал выступающие слезы грязными руками, размазывал по лицу землю, смешанную с собственной, от расцарапанных ладоней, кровью.
Джефу оказалось мало декодера, ему нужна была абсолютная победа, абсолютная власть, ему мало было убить Ирма, он хотел его деморализовать, вытрясти всю душу, все силы, остатки светлого, показать, что тот потерял все.
– Нет. Нет. Нет… Господи… Зачем?! За что?! За что мне все это?!
Цепляясь за ствол дерева, Ирм поднялся, а после этого сложился от боли в грудной клетке пополам. Заболело сердце, перехватило дыхание, сталкер отчаянно пытался сделать глоток воздуха, но словно оказался на дне моря. Ни выплыть, ни вдохнуть у него не получалось.
Его потери, как толща воды, теперь давили на него слишком сильно, мешая двигаться, дышать, отнимая смысл существования.
Ирм достал из кобуры трофейный кольт, передернул затвор. Полный бесстрашной решимости, наемник зажмурился, приставив пистолет к подбородку.
– Ирм. – Вита мягко подошла и опустила его руку с пистолетом. Ее ладонь оказалась слишком холодной, и этот холодок отрезвил сталкера.
Он увидел перед собой ее глаза, большие, преданные, уже такие родные и понимающие.
– Ты не можешь, – заговорила она, продолжая сжимать его руку, а после неожиданно залепила мощную пощечину – такую, что зубы клацнули. – На твоих плечах лежит слишком многое, слишком большая ответственность. Джеф хочет тебя сломить, но ты не должен идти у него на поводу. Вспомни, сколько мы прошли, вспомни, как много сейчас от тебя зависит, жизни скольких людей в твоих руках.
– Мне все равно, Вита. Какая, к черту, разница, что мне до других?! Я ничего не стою, я ничего не смогу, моя борьба бесполезна! Посмотри, до чего она, борьба эта, довела меня? Она меня ожесточила, ничего не оставив от меня настоящего, она меня убивает изнутри. Я слишком долго сражался с чудовищами и не заметил, как стал одним из них. Я не могу, не хочу больше так! Я теперь понимаю тех, кто в смерти ищет спасение. Спасение от себя самих.
– Не говори так! Даже не думай! Ты можешь помочь, спасти людей! Во имя своих друзей, во имя своих принципов! Не предавай их память, не предавай себя! Если тебе нет дела до всех них, подумай хотя бы обо мне! Умрешь ты, – она сжала его ладонь еще сильнее, – погибну я. Разве я этого заслужила? После всего, что я для тебя сделала, я заслужила смерти от твоих рук? Может, ты не обещал спасать людей в Зоне, но ты обещал быть верным мне. Саша. – Девушка забрала из его ослабших пальцев оружие. – Во имя меня. Ради меня. Иди до конца. Успокойся и одумайся.
Ирм смотрел на Виту и понимал, что эти зеленые глаза способны заглянуть в душу, проникнуть в нее и вложить в нее надежду и веру, одолжить немного
