– Ни о чем не беспокойся. Я полон решимости навсегда отделаться от этого предмета своего гардероба.
Мы спустились к парадному входу, у которого уже стояла телега, груженная коробками с одеждой и тюками с провизией.
– Хочу угостить герцогиню сыром и вином.
– Прекрасная идея, – ответила я.
На лестнице выстроились все обитатели дома. Я поискала глазами Золу – ее нигде не было. Неужели она не вышла нас провожать?
– А где Зола? – спросила я.
– Здесь! – раздался бойкий голос.
Я повернула голову в сторону и улыбнулась. Дверца кареты приоткрылась, и на гравий садовой дорожки спрыгнули две элегантные ножки в кожаных сапожках. Я посмотрела выше и открыла от изумления рот. Наша египтянка (или эфиопка, если верить Розе) нарядилась в широкие шаровары молочного цвета и длинную рубаху ниже колен из золотистого шелка. На голове покоился умело скрученный тюрбан, из-под которого выбивалось несколько черных локонов. Вид у Золы, надо сказать, был весьма экзотичный.
– Ты едешь с нами? – с надеждой в голосе спросила я.
– Да! – Она подошла ближе. – Не могла же я оставить герцога без лечения в столь трудное время. Напряжение сильно сказывается на его самочувствии и болях в ноге. Поэтому он позволил мне поехать с вами.
– Спасибо. – Я крепко прижала ее к себе. – С тобой мне будет спокойнее.
– Мне тоже будет спокойнее рядом с вами, – ответила девушка, мягко отстраняясь от меня.
– Дамы, нам пора в путь, – подал голос Альваро, который подошел к экипажу и открыл для нас дверцы.
Под руку со своей новой подругой я прошла до кареты. Позади слышался тихий шепот молитв, которыми нас провожали слуги, и кряхтение Розы, которая с помощью конюха пыталась забраться на телегу. Идея взять с собой любимую служанку пришла ко мне в последний момент. Я отправлялась на войну и хотела окружить себя верными оруженосцами.
Когда герцог захлопнул дверцу кареты, мое сердце вздрогнуло и словно ударило в набат.
Мы тронулись с места, меня сильно качнуло, к голове прилила кровь. И вновь это легкое недомогание. Почти неуловимая тошнота, головокружение и быстрый мышечный спазм. Я глубоко вздохнула и сомкнула веки, привычно досчитала до десяти, и все прошло.
«Нервы», – подумала я про себя, провожая взглядом ставшие родными лужайки верхнего парка и удаляющийся белоснежный дворец, на лестнице которого слуги махали нам на прощание белыми платочками.
На сердце отчего-то разлилось удивительное спокойствие. Впервые в жизни я чувствовала себя среди действительно любимых и верных людей. Лишь бы это только не было сном. Пусть опасная, полная борьбы, но все же жизнь. Пусть это будет моя новая жизнь.
Глава 28
Трехдневный путь в столицу оказался изнуряющим, и когда на горизонте показались ощетинившиеся верхушки серых скал, у подножия которых плескалось бирюзовое море, я, наконец, смогла с облегчением выдохнуть. Мы добрались до побережья, а значит – Донатос совсем рядом.
Песчаная дорога уходила влево, огибая высокую серую скалу, а затем резко меняла направление, уводя усталых путников наверх – туда, где на ровном зеленом плато расположилась древняя столица Басконии.
Макушки красных черепичных крыш торчали из-за крепостной стены, построенной много столетий назад из грубого бурого камня, который от старости крошился, обнажая прорехи в стене. Вдалеке виднелась колокольня церкви. Ее высокий, блестящий на солнце шпиль, казалось, пронзал тучные облака, проплывавшие над городом.
Я высунула лицо в окно на дверце кареты и глазела на округу и на приближающийся город.
– Слава Господу, в дороге обошлось без приключений, – радостно выдала я, задернув шторку.
– А что могло быть? – с любопытством в голосе спросил Альваро, который с трудом уже мог выносить эту тряску.
Еще накануне я заметила, как тяжело ему дается этот путь. Чаще стали делаться остановки, длиннее привалы. Зола массировала его больную ногу, но это помогало ненадолго. Он то и дело менял способ передвижения – то садился верхом, то возвращался в карету, но всячески старался скрыть терзающие его боли. Этим утром он даже решился проехаться рядом с Розой на телеге с провиантом и коробками с одеждой, растянувшись на спине прямо на мешках с сыром.
Вот и теперь в его голосе не проскользнуло даже намека на усталость и мучения. Я еще раз внутренне восхитилась его выдержкой и силой воли.
– Разбойники или месть короля – он ведь тоже мог устроить нам дополнительные трудности. Наподобие тех, что ты устроил ему, – ответила я.
– Ни один разбойник не решится напасть на карету с моим гербом, дорогая женушка, – произнес герцог с улыбкой, – если ты помнишь, я в прекрасных отношениях с местными контрабандистами, в связи с чем пользуюсь заслуженным уважением главарей шаек. К тому же среди них настоящих преступников не так уж и много. В основном это брошенные на произвол судьбы солдаты, которых король оставил без жалованья после первой войны с фламандцами, или беглые должники, которым грозит долговая яма или даже казнь. А все потому, что своими неумелыми действиями в политике его величество Филипп IV развязал уже несколько войн с соседями, накладывая на плечи ремесленников и крестьян непосильное налоговое бремя, чтобы снабжать армию. Даже
