розовые первоцветы, да белые, да синие… что весною свадьбы играть принято, но до того, как сыграть, надобно невесту добыть. По старому-то обычаю молодец сам должен украсть милую сердцу из стойбища отцовского, и иные так делают, полагая, что так проще, нежель с отцом и прочею родней договариваться… но ловят, да, ловят… иных и на колья… или вот конями рвут, коль жених неугоден… у Кеншо-авара семь дочерей, и много лихих парней голов лишились. Нет, не из-за красоты девичьей, красота — что весна в степи, скоротечно, но желали породниться с самим каганом… слава Кобылице, просватал всех… вот вернется на родину и свадьбу последнюю сыграет.
Позволит жениху невесту украсть.
…достойный юноша, единственный сын богатого отца. У того табуны сытны, многочисленны. И рабов — сотни и сотни. Дом стоит каменный… не такой, как в Росси, в степи таковые дома не ставят, но хороший. Войдет в него любимая дочь хозяйкою, счастлива будет…
…если, конечно, батюшка вернется.
— Что ж мешает? — Он не утерпел.
Душно.
И чашка махонькая тяжела. Кофий безвкусен.
— Воля моего кагана стоит и над счастьем дочери. Не могу я вернуться, не исполнив предназначения своего.
— Вам голова Кирея нужна? — Он отставил чашку.
Хватит этих лисьих троп.
— Голова… — Кеншо-авар тоже чашку отставил, а мальчишка у ног его глаз приоткрыл. Подмигнул. Мол, мы-то с тобой понимаем, волю кагана исполнить надо.
…а затем и исполнителя убрать.
К чему оставлять за спиной того, кто рукою своею кровь божественную пролил?
— Кирей — славный юноша, однако… — Кеншо-авар или не задумывался о том, что будет после того, как избавится он от наследника, или же имел свои резоны старательным быть.
Может, сестрица слово замолвит, коль глянулась кагану.
А может… каганы не вечны, как и цари.
— …он давно покинул отцовский дом, и пусть сие наполняло сердце Солнцеподобного горечью, пусть исходило оно слезами…
…крокодильми. Помнится, сказывала Милослава, когда жива была, что есть такой зверь, который себе подобных жрет и рыдает…
— …но разве мог он нарушить условия мира? Или предать союзника, коему клялся на крови…
…мог.
…и нарушил бы, будь царство чуть слабей, а степь — сильней. Да только понимал, что после той резни все полягут. Да и сказывала матушка, что и в степях не все благостно. На востоке они с дикими шкириями граничат, коии, пусть и варвары, а в военном деле толк знают. На западе — с островитянами- херусами воюют. Нет, тогда война была смерти подобна.
А теперь?
— Вот и оставил он единственного сына… и что вышло? — Кеншо-авар вздохнул с горечью, этак и вправду поверить можно, что он, круглолицый, исключительно за родственников переживает. — Доносят люди, что горделив сделался Кирей. И нет в нем сыновней почтительности, но сердце местью преисполнено. Кровь отравлена ядом злословия. Что пуще отца и матери почитает он вашу царицу. Женщину, несомненно, достойную, но…
Он покачал головой, дивясь азарскому умению всем кланяться, но горло рвать.
— …мой каган обеспокоен. Мальчик так молод, но власти жаждет. Того и гляди поднимет он бунт против отца…
…и найдутся такие, которые бунт поддержат, посчитают, что молодым волком легче управлять будет, чем зверем старым.
— …пройдется по степи огнем, кровавую жатву снимет…
…и первыми колосьями падут в ней братья родные, которых истинными наследниками называют.
— Моя сестра не спит ночей, ждет убийц, пасынком подосланных. Она боится отпустить от себя детей, ведь не раз и не два случалось им быть на волосок от смерти…
— Сочувствую, — сказал он без тени сочувствия. Но беседа располагала. А кофий… может, в траве дело? Вяжет рот, того и гляди зубы склеит.
— Степь не готова к очередной войне, войне братоубийственной, которая разорвет молодое царство на части… а проклятые шкирии не упустят случая вонзить свои зубы в плоть нашу…
…ну да, только они этаким манером и балуются.
— И потому мой каган принял решение… тяжело оно далось…
— Я понял. — Он устал слушать. — Вам нужна голова Кирея. Мне нужна его невеста. Поэтому давайте договариваться прямо. Я дам вам то, чего вы желаете, не позже месяца-завертеня. А вы оставите свои попытки добраться до Зославы.
Мальчишка открыл оба глаза и улыбнулся беззубым ртом.
