Неудобно получится. Надо будет спросить Ильюшку. Потом. И сказать, что здоровы… во всяком случае, глядятся таковыми.
Или нет?
Невеста не ответила.
Взгляд потупила. Присела на саксонскую манеру. Разогнулась.
— Моя сестрица премного рада видеть своего будущего супруга, — молвила младшенькая, старшую за руку взявши.
— И я… рад…
— Она безмерно благодарна царице-матушке за возможность встретиться с человеком, которому обещана в жены… — Младшенькая говорила быстро и громко, и каждое произнесенное слово ключница встречала одобрительным кивком. Дескать, так и надобно. — И воочию убедиться, что человек этот преисполнен всех мыслимых достоинств.
— А немыслимых? — не удержался Арей.
Губы старшенькой дрогнули.
— И немыслимых тоже, — серьезно ответила младшая. — Моя сестра слишком скромна. И потому не смеет говорить с женихом сама, это в высшей степени неприлично и может плохо отразиться на ее репутации…
— Я понимаю.
И вправду ли скромна?
Или в ином дело? В том, что онемела она от страха и обиды? Кто он таков, чтобы к царевой племяннице свататься? Никто.
— Здорова ли она?
— Совершенно здорова. — Младшая взяла старшую под руку. Так и пошли по дорожке. Впереди Арей, а за ним обе сестрицы.
Дошли до лавки.
Младшенькая старшую усадила, а сама за плечом стала, не то охраняя, не то успокаивая. А ведь здоровой его невестушка не выглядит.
Синева под глазами.
И взгляд растерянный, если не потерянный.
— Моя сестрица… — младшая погладила старшую по плечу, — Всю ночь не спала, волновалась… встречу предвкушая.
Та вздрогнула.
Сжалась, точно Арей ее бить собрался. Вот не было беды.
Он присел на лавку, что заставило старуху надсмотрщицу сильней губы поджать, но с места она не сдвинулась, даже когда Арей невесту объявленную за руку взял.
Холодна.
И пульс неровный. Может, и вправду переволновалась девка? Слезы там лила, горевала о жизни своей загубленной.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил Арей.
И дрогнули белые губы. Показалось, вот-вот расплачется несчастная. Вцепится в руку, попросит забрать ее из терема царского… и что тогда?
— Спасибо, — встряла младшенькая, глядя на Арея сверху вниз с насмешечкой. — Но чем вы нам помочь можете?
— Брату вашему…
— Брату?
Лицо исказилось уродливой гримаской.
— А разве есть у нас брат?
Арей растерялся.
— Брат нас бы не бросил… а он уехал. Оставил на попечение царицы-матушки, да продлятся ее годы… — сие было сказано громко, для старухи, которой явно на месте не сиделось, да вот беда, царское слово нарушить она не смела, вот и топталась, тянула морщинистую шею, силясь выглядеть чего запретного. — И ни словечка… ни разу не явился… неужто его прогнали бы? Нет, сам не захотел…
— Перестань. — Голос у невесты тихий, что шелест листвы.
— Отчего же? Мы ведь писали ему, звали в гости… и матушка приглашала, а у него отговорки одни… учеба и учеба… кому нужна его учеба? Важнее нас с тобой? Нет, дорогая. — Она присела и взяла сестрину руку, сжала легонько. — Пора уже привыкнуть к простой мысли, что никому-то мы с тобой не нужны. Кроме нас самих… и вот жениха твоего. Хороший ведь жених, правда? Матушка не обманула… обещала молодого и красивого. Вот стоит. И молодой. И красивый.
И глянула на Арея снизу вверх. Скользнул розовый язычок по губе.
— А еще магик…
Почему-то Арей вздрогнул.
Странно.
