Возле запертого окна я вижу мужчину среднего возраста с очень красным лицом и прической «под горшок». У него безупречная осанка, какая бывает только у героев британских сериалов про аристократию, однако одет он бедно: выцветшие джинсы обтрепаны внизу до бахромы, локти на рубашке прикрывают заплатки. В Меркабуре мне немного труднее чувствовать людей, чем в реальном мире, это все равно, что представлять себе человека пообщавшись с ним в интернете, – может оказаться, что впечатление обманчиво, – однако я сразу понимаю, что из всех присутствующих именно он ближе всех хозяину дома, их явно связывает что-то общее.
Существо, которое стоит за спиной у Инги, я замечаю не сразу. Маленького роста, едва мне до груди, неопределенного возраста – то ли подросток, то ли карлица, с круглым лицом, усыпанным веснушками ярче моих, курносая и чуточку лупоглазая, она одета в похожее на советскую школьную форму платье, увешанное какими-то побрякушками, и шутовскую шапку с бубенчиками. И она тоже гостья из Меркабура. В ней много хорошего, добродушного задора, и она чудесно пахнет – корицей и ванилью, как рождественское печенье. Эта девочка похожа на открытку с мячиком, которую однажды подарила мне Инга, – в ней чувствуется такая же упругость и ничем не убиваемое радостное настроение. Мне даже мерещится солнечная аура вокруг ее силуэта, и я протираю глаза.
Снаружи раздается нетерпеливый гудок, потом еще один, и еще один.
– Аха, последний гость, – говорит Серафим. – Можете пока познакомиться, но событий последних дней попрошу не обсуждать!
– Почему это? – возмущается Инга.
– Я должен услышать все сам и в первой версии. Если заранее обменяетесь впечатлениями, потом уже и не поймешь, где правда, а где выдумка, – поясняет он.
Он уходит бесшумно, как настоящий кот на охоте. А мои кроссовки на винтовой лестнице громыхали, словно я железный дровосек.
– Знакомься, это Аллегра, – показывает Инга на девочку. – Хотя вы, в некотором смысле, уже знакомы.
– Очень приятно, – говорю я. – А откуда мы знакомы?
– Потом объясню, – машет рукой Инга.
– Очень рада, я очень рада, – подпрыгивает девочка и расплывается в улыбке до ушей, от которой ее лицо кажется еще круглее.
Голос у нее неожиданно низкий, аж хочется в ушах какие-то настройки поправить, не каждый день услышишь, как маленькая девочка разговаривает басом.
– Аркадий, – зовет Инга, и к нам подходит краснолицый мужчина. – Аркадий, это Софья, она тоже v.s. скрапбукер.
– Надеюсь, она не склонна вводить людей в заблуждение. Надеюсь, это вообще не склонность скрапбукеров, чем бы там я ни обидел их в прошлой жизни. Рад знакомству. – Он протягивает мне руку, которая оказывается приятной на ощупь, сухой и теплой.
– Аркадий, хватит уже дуться. Я очень благодарна, что вы мне помогли и продолжаете помогать, но я же не знала, что в v.s. скрапбукеров вы поверите с такой же легкостью, как в инопланетян.
– Зато я знала, – вмешивается девочка и хихикает.
– Чего молчала тогда? – вскидывается Инга.
– Если он верит в инопланетян, значит, они существуют, – говорю я.
– Опять эти твои штучки! – Инга морщится.
Теперь я знаю, что роднит Аркадия с Маяком Чудес: он обладает способностью верить в то необычное, во что и в самом деле стоит верить. В мир внутри открытки, например, или в паромеханических манулов. И Меркабур за это не просто благодарен – он ему покровительствует! Только что, когда Аркадий шел к нам от окна, глубокая выбоина в плитке, о которую он мог бы споткнуться, исчезла у меня на глазах. Новый знакомый Инги – баловень Меркабура, только он пока еще об этом не знает. Главное, ей не говорить, иначе она снова почувствует себя обделенной. Верить и не сомневаться – слишком трудная задача для большинства людей.
– Инга, а вон тот босоногий товарищ, ты не познакомишь меня с ним? – интересуюсь я.
– Это мой очень личный друг, – вздыхает Инга. – Он не очень нормальный. Плохо разговаривает.
– Друг в Меркабуре? Как это? Ты нашла его в какой-то открытке?
– Вроде того.
– Инга!
– Кристофоро Коломбо, от тебя ничего не скроешь! Да, это хранитель моего альбома. И он знает всего три слова.
– Нгуся? – Парень шлепает к нам, продолжая на ходу шевелить пальцами ног.
– Познакомься, это Софья.
– Неужели? – почему-то удивляется он.
– Честное слово, – говорю я, потому что не знаю, что еще ответить. – А как тебя зовут?
– Неужели! – повторяет он, только на сей раз с восклицательной интонацией.
– Не знаю я, как его зовут. Так и называю – Неужели, – объясняет Инга и оправдывается: – Хранителей не выбирают. Уж какой достался.
