– Вы здесь, – удивилась Бану.
– Доброго дня, тану, – вежливо поклонился тан. – Гистасп сказал, вы отправились тренироваться после утреннего обхода, но я не нашел вас во дворе.
– Я сделала перерыв и сейчас намерена продолжить.
– Я могу присоединиться? – поинтересовался Сагромах.
Бансабира на миг замерла от удивления – Маатхас прежде часто наблюдал за ее упражнениями, но никогда не составлял компании. Женщина мимолетно улыбнулась, одобрив затею.
С того поединка в честь именин Сагромаха они не скрещивали мечей. Маатхас не горел желанием сходиться с Бансабирой в поединке, но маленькая танша по-настоящему любила клинки и стрелы и посвящала им значительную часть времени. Кто знает, когда ему еще доведется быть с ней рядом? Так что лучше пусть так, решил Маатхас, заводя меч.
Ослабленная или нет, Бану была серьезным противником. Однако делать скидки на то, что она еще не до конца восстановилась, или на то, что она все же женщина, Маатхас не стал – Мать лагерей явно сочтет это оскорблением.
Неподалеку, как и всегда, тренировался кто-то еще, из ближайшего окружения танши. Сагромаху это совсем не нравилось, поэтому, когда они закончили (Бану ни разу не выиграла и не свела в ничью), тан предложил Бану конную прогулку – хотелось освежиться и хотя бы ненадолго вырваться из-под вездесущего наблюдения сторонников, которые каждую свободную минуту сообщали какие-то новости, обязывая думать, что делать дальше, куда идти, как быть. Бану согласилась, чувствуя, как после упражнений уже начинает остывать тело. Закутавшись в плащи и влетев в седла, тан и тану предупредили об отбытии остальных и двинулись в сторону близлежащего леса. Разумеется, там тоже полно глаз, понимали оба, но все равно меньше, чем в замке или аккурат у его стен.
Склонившись над ручьем, Бану умыла лицо, вытерла краем плаща, помяла напряженные кисти и потерла, согревая, ладони. Не самая лучшая затея – в начале декабря умываться в лесном ручье, пусть даже это трижды центральная полоса Яса и только через добрых семьдесят – восемьдесят лиг на север в это время все речки покрываются льдом.
– Да уж, – посмеялась Бану над их с Маатхасом глупостью и подышала на руки, надеясь согреться.
– В последнюю пару дней и впрямь похолодало, – согласился тан.
Бану пересела на поваленный ветрами ствол старой сосны и потерла плечи. Тан расстегнул ремень сбоку под ребрами и, сняв плащ, накинул на Бану.
– Не нужно, тан, – сделала Бансабира попытку отказаться.
– Не спорьте, вы еще нездоровы. – Сагромах примостился рядом, но не слишком близко. Нельзя, твердил себе тан. Что бы ни было, нельзя быть ей чем-то большим, чем союзником. Бансабира замужем за другим мужчиной. Пусть сопляком, пусть идиотом, который не стоит ногтя на ее мизинце, но она явно не из тех, кто будет позорить честь семьи подобным образом или рисковать союзом, который именно ей достался столь немалой ценой.
– Простите, это была плохая идея. – Сагромах почесал челюсть под ухом.
– Да бросьте, – отмахнулась Бану. – В кои-то веки выбраться из-за тех проклятых стен просто так, не ради контроля дозорных – такая удача выпадает нечасто. Я вам признательна.
Бансабира плотнее закуталась в плащи и добавила:
– За все.
«Ты ведь наверняка знаешь причину», – едва не сорвалось с уст мужчины. Но лучше обойти подобный угол: только богам известно, что у женщины на сердце и в голове. Бану может и не придать значения словам, если Маатхас скажет, что всему виной чувства. Поэтому лучше говорить про долг.
– Не стоит, тану. Я всего лишь отплатил вам вашей монетой.
– Я тогда не разбивала войска Ююлов, которые держали вас в осаде.
Маатхас поглядел на ручку женщины, белевшую поверх плащей и удерживающую их на груди, и неожиданно понял, что его собственные ладони сейчас до неприличия горячи.
– Но вы очень быстро стянули на себя сразу несколько их армий и еще ухитрились рассорить их с красными. Поскольку у меня было больше сил, чем у вас сейчас, и поскольку вы действовали расторопнее, этого хватило, чтобы мы смогли прорвать то небольшое окружение, которое опрометчиво оставил на нас тогда оранжевый тан. Так что я просто выплатил долг.
– Даже если так, – Бансабира, будто чувствуя взгляд тана, еще сильнее вцепилась в ворот плаща под горлом, – мне все равно непонятно.
– Что именно?
– Почему вы все еще здесь?
Система барьеров и ограничений, которую Маатхас выстроил между ними, мигом пошла трещинами.
– Вы же осознаете, что дали Шаутам время и возможность снова собраться с силами? – уточнила танша.
А, так вот она о чем.
