– Это моя ошибка, – добавила Проксима. – Я взяла этого… Нила, этого Терен-Саса. Думала, он станет для нас избавлением, но лишь подвела тебя.
Корвус изумленно покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Не вини себя.
В метре от них разбился оставшийся без пилота циклолет. Когда он загорелся, Проксима и глазом не моргнула.
– Идем, – махнула она рукой.
Не отпуская руку Корвуса, она шагнула вперед. Ее муж не двинулся с места, но она увлекла его за собой.
Не успели они пройти и нескольких шагов, как радиопередатчик Проксимы зажужжал. Пришло сообщение с компьютера из поврежденного корабля. Прочитав его, Проксима рассмеялась.
– Это Эбеновый Зев, – сказала она. – Он на Мире Битв. Говорит, что нашел еще одного потенциального рекрута.
Корвус остановился и медленно, недобро улыбнулся.
– Вот тебе и поиск новой мотивации и нового пути, – усмехнулся он.
Чем ближе они подходили к полю боя, тем уверенней становилась походка Корвуса. Лицо его сначала приобрело волевое выражение, затем яростное. Какой-то солдат преградил им путь, но Корвус схватил его, свернул шею и отбросил тело в сторону.
– Орден превыше всего, – произнес он.
Не сбавляя шаг, Проксима вела его в обход сражения. Битва шла уже среди искореженных и перевернутых кораблей. Часовые смогли отбить первый натиск солдат, и оттеснить их от ангара.
Проксима понимала, что все это не имеет значения. Того, что они делали, было недостаточно.
– Моя милая Полночь, – Корвус нагнал ее. – Не найдется ли у тебя другого корабля?
Она остановилась. Не обращая внимания на гвалт голосов вокруг, она обвела кончиком копья все оставшиеся невредимыми корабли, оставив в воздухе искрящийся черный след. Перед ними стояли суда всевозможных форм: высокие, приземистые, кубические и сферические, компактные гиперцилиндровые корабли и гигантские корабли поколений.
Проксима Полночь обернулась к мужу и с улыбкой сказала:
– Выбирай любой.
20
Испустив львиный рык, обвинитель Ронан облетел своих бойцов. По его команде десятки солдат выстроились у ангара и двинулись на Часового. Следом за Ронаном атаку поддержали пятеро обвинителей на циклолетах.
Фэй-Дор положил руку на плечо Таносу.
– Не ожидал такого поворота?
Танос не сводил глаз с голограммы. Лазеры Часового сбили одного из обвинителей, но остальные по-прежнему расстреливали срединное сочленение робота. Постепенно в обшивке появилась дыра, из которой торчали, искря и воспламеняясь, провода и кабели.
Часовой зашатался.
– Ни один народ не чтит так своих сослуживцев, как доблестные кри, – сказал Фэй-Дор. – Ты ведь говорил что-то подобное?
Танос готов был его ударить.
Потайная дверь за голограммой по-прежнему была открыта. Теперь и здесь чувствовался принесенный ветром из космопорта запах горелого металла.
– Должно быть, ты недооценил своих пешек, – Фэй-Дор презрительно отвернулся и принялся набирать что-то на планшете.
Часовой пал. Ликующие солдаты муравьиным роем накинулись на него.
Танос обратился к Высшему Разуму. Тот продолжал смотреть на него огромными глазами; жидкость в резервуаре перестала бурлить и успокоилась.
– Еще есть время это прекратить, – сказал Танос. – Дай мне то, что я хочу, и Часовые остановятся.
– Они и так скоро остановятся, – парировал Фэй-Дор. – Высший Разум рассудил, что твои действия уже никак не повлияют на итог сражения.
Фэй-Дор постучал по экрану планшета, и вместо крупного плана на голограмме появилось все поле боя. Лишь два Часовых оставались на ногах.
