пропуск.
– А можно как-то связаться с Рикки Карамель? У меня есть для нее интересная информация.
– Я не передаю ничего сотрудникам.
– Но как мне тогда с ней поговорить? Караулить, что ли, у выхода? Я даже не знаю, как Рикки Карамель выглядит, я только читала ее статьи!
– Вы можете оставить для любого сотрудника послание.
Он кивнул на небольшие почтовые ящики. Каждая редакция имела свой. Я порылась в сумке в поисках листа бумаги и карандаша. К счастью, нашла и быстро нацарапала записку, адресованную журналистке. Для моих целей эта Карамель подходила идеально.
Едва записка упала в ящик, тут же вспыхнула и исчезла. Я решила, что подожду минут пятнадцать, а если никто не ответит – уйду, раз и навсегда забыв об идее насолить Саре.
Не понадобилось и минуты. Меня кто-то похлопал по плечу, и, обернувшись, я увидела худосочную женщину с короткими светлыми кудрями.
– У вас есть материал для меня?! – с азартом спросила она, аж глаза вспыхнули.
– Да, если вы – Рикки Карамель.
– Ни на минуту в этом не сомневайтесь. Пойдемте, выпьем чаю и как следует поболтаем. Знаете, меня редко подводит интуиция. Я более чем уверена, вы принесли мне сенсацию!
Я вышла из дома печати с квадратной головой. Рикки Карамель заставила меня пересказать все по нескольку раз, но я тщательно следила за тем, чтобы не ляпнуть лишнего. Мне все же не хотелось вредить отцу, только побесить немного Сару и маму, которые так заботились о впечатлении, что Гринвильды производят на друзей и знакомых. Для них незаконнорожденная дочь, выгнанная из дома, – ужасный позор. Ну, а раз есть решимость на поступки, должна быть готовность к огласке этих поступков.
Хотя, конечно, особой радости я не ощущала. Предпочла бы вообще не делать никому гадостей и жить себе спокойно. Но раз уж сестричка захотела извинений – придется выслушать их на моих условиях.
Привычная дорога до лавки стала практически незаметной. Я шла, погруженная в свои мысли, не видя ничего вокруг, как вдруг поняла, что нахожусь рядом с заброшенной лавкой. А рядом совсем-совсем никого нет!
То ли народ разбрелся по домам, спасаясь от близящейся непогоды. То ли до обеденного перерыва еще было далеко, и никто не спешил в лавки и магазинчики. Но как бы то ни было, пространство перед наглухо закрытым домом было совершенно пустым.
В третий раз за последние месяцы я кралась к дому, чтобы заглянуть внутрь. Чернота, зияющая в окнах, невольно напомнила мне странное свидание с Уиллторном. В общем, я не стала долго придумывать себе оправдания и сунула нос внутрь. Дверь была заперта.
Странно все это было, и складывалось совершенно четкое впечатление, что закрытые лавки, Марк, кладущий всех носом в землю, и загадочный Уиллторн с его иллюзиями – персонажи одной истории, в которую случайно попала я. От меня все скрывают, а меж тем, пока я увлеченно смешиваю глазурь, на заднем фоне на голове стоит половина Градда. И раз уж после разговора с Рикки Карамель настроение было воинственное, я решила хоть немного разобраться с этим бардаком.
Итак, с чего бы начал адекватный умный следователь? Раз пустых лавок несколько, надо выяснить, кому они принадлежат. А как? Следователю-то все расскажут без проблем, а ведьме кто даст информацию? Надо хитростью, но вот какой? Может, Крин подскажет.
В доме вдруг что-то грохнуло. Стекло задребезжало, а я краем глаза заметила… словно тень, мелькнувшую внутри. Демон с ним, с замком, ведьма я или нет?
Только схватилась за ручку, услышала вкрадчиво-недовольное:
– И что это мы там забыли, госпожа Гринвильд?
– Ты за мной следишь? – возмутилась я.
Хоть в этот раз младшенький не стал меня укладывать носом в брусчатку – и на том спасибо.
– Я же сказал, что патрулирую этот район в поисках грабителей.
– А я тебе не поверила.
К моему удивлению, он вдруг улыбнулся:
– Ну, может, и слежу. Дрэв просил присмотреть за тобой.
– Что-о-о?!
– Не злись, Дейзи. Он сказал, недавно ты нарвалась на компанию какого-то хулиганья, да еще и этот Уиллторн не вызывает доверия. Все же Дрэв несет ответственность за твою безопасность. На время работы.
Ага, все было логично, все правильно, но почему-то очень хотелось сделать гадость. Есть хоть один человек, который не считает меня неразумным ребенком?
– Это что? – спросил Марк, заметив, как топорщится моя сумка.
– А, фрейлина подарила котелок.
