реки выплеснулись из-под кроватей. Боковые переулки отрыгнули текучим эбеном на главные улицы. Волнистая линия Замкового холма расцвела выбросами, которые, словно чернильный мох, полезли из каждой щели.
Даже тени людей на какой-то миг поднялись с пола, сошли со стен, толстые, будто измазанные сажей утопленники, передразнивая каждое движение хозяев, которые в ужасе пытались от них сбежать.
На площади под холмом пузырь черноты выстрелил из будки дворняги, которая так перепугалась, что даже не залаяла – лишь стояла на дрожащих лапах, глядя на мешок тьмы, наполнивший ее дом.
Черные испарения скрыли звезды. От криков ужаса Серива затряслась до самых фундаментов.
Меня вместе с Легион вытолкнуло в старые ворота на аллее Платанов, чья черная кишка выскальзывала прямо на улицу. Мы прокатились с десяток шагов по влажной мостовой.
А затем, как будто ничего и не случилось, тени отступили.
Жители Серивы замерли, внимательно глядя на них. Хотели удостовериться, не повторят ли тени свою шутку. Привела горожан в чувство только череда выстрелов, которые прокатились над крышами. Они взглянули вниз, на залив – и снова вспыхнула паника.
Форт между двумя портами обстреливали большие пиратские корабли, выбивая из стен циклопические валуны.
Серива превратилась в огромный амфитеатр беленых стен и желтого песчаника. Перепуганные зрители глядели на темную сцену, где впервые за сто лет гремели вражеские орудия. Выстрелы, звучавшие в ответ, были редкими и неточными. Вся городская гвардия – большинство солдат из форта и часть солнечной стражи – уже была направлена в квартал Контегро, где метались недобитые Молчащие Сестры. Некому было оборонять форт или Альхера Маар.
Мы с Легион терпеливо ждали в воротах подле аллеи. Мы знали, что правитель должен сделать следующий ход.
Через несколько минут улица загудела от тяжелых сапожищ, а вверху нее заблестело чистое золото. Из дворца ровными четверками выбегали оставшиеся солнечные стражники, направляясь вниз, защищать столицу. Я считал их, когда они, позванивая доспехами, пробегали мимо подворотни. Восемь, шестнадцать, шестьдесят четыре… С учетом тех, кто погиб под Ребром, король, похоже, решил бросить в бой почти все свои силы.
В дворцовом гарнизоне осталось не более дюжины людей.
Вражеский фехтовальщик встал в стойку, направляя оружие туда, откуда мы даже не собирались нападать. Пришло время для быстрого, убийственного удара.
Мы направились в сторону Замкового холма.
XIV
Тенепространство неистовствовало. Вокруг развалин Ребра Севера вились водовороты, способные разорвать в клочья даже умелого тенемастера. Все укороты в городе перестали работать, и мы знали, что пройдут недели, а то и месяцы, прежде чем люди научатся справляться с тенепространством без помощи Ребра.
Мы навсегда изменили историю Серивы. Я знал, что теперь все придется начинать сначала. Обеднеют семьи и целый город, а без стабильных длинных укоротов Север утратит свое ведущее значение. Анатозия вновь сможет царствовать по эту сторону Саргассова моря.
Такой ценой мы купили единственный шанс убить Герменеза.
Сейчас стражники, сражающиеся в разных частях города, не смогут уже ринуться на помощь, и у нас были гарантии, что в дело не вмешается никакая сила извне Серивы.
С другой стороны, это означало, что во дворец нам придется пробираться на своих двоих.
Мы не планировали штурмовать главные ворота, под которыми успело уже собраться немало горожан. Они дергали металлические створки и умоляли одинокого стражника впустить их внутрь, как в старые времена, при Генрике Основателе, чьи кости гнили под холмом. Мы миновали собравшихся и вышли на улочку, которая окружала Холм с запада. Через несколько десятков шагов мы остановились в том месте, где стена поворачивала под прямым углом внутрь. Над нами было двадцать футов отвесного, усиленного камнями обрыва. И лишь выше начиналась собственно стена дворца, в которой виднелись широкие окна королевской библиотеки.
– Здесь, – сказала Легион.
– Ты уверена? – вскинул я голову.
– Верь нам, мы обследовали весь Холм. Это самая простая дорога.
Я почувствовал щекотку в желудке. В тенепространстве не было высоты, поэтому и на этой стороне я никогда ее не любил. Странное чувство подсказывало мне, что мое ночное приключение может завершиться, как и у Арахона И’Барраторы: несчастный случай – и я лежу, размазанный по земле.
Из мешочка на плече Легион вытащила перчатки из толстой кожи, каждый палец которых заканчивался плоским металлическим крюком. Хороший инструмент, чтобы взбираться как по бортам корабля, так и по стенам. К сапогам она прикрепила металлические пластинки, настолько тонкие, что их можно было втиснуть между камнями, но и настолько твердые, чтобы выдерживать большой вес.
