– Кипер Дауканте, что вы натворили? – ровным голосом спросил Троост.
Дауканте заглянула внутрь и тихо ахнула. За минувшие часы вольер… преобразился. Камни покрылись инеем, водочные лужи замерзли, а пьянокорни украсились длинными сосульками.
– Но… но… но… – залепетала девушка, распахивая субэкран системы управления. – Я… я… я же все проверила… Там должно быть плюс шестьдесят…
– Там минус шестьдесят, – помотал головой Троост. – Минус.
– Но… но… но как же…
– И там три особи тигроида – самка и два детеныша, – сурово закончил Троост. – Полагаю, они уже давно мертвы.
Глаза Дауканте наполнились слезами, а губы мелко задрожали. Она никогда не думала, что ее профессиональная карьера начнется со звероубийства.
Если бы только существовала возможность все исправить! Хоть какая-нибудь возможность!
Тем временем температура в вольере постепенно повышалась. Троост первым делом переключил ее на нормальную, надеясь спасти хотя бы пьянокорни. Возможно, их жизненные функции еще не успели прекратиться.
Вот тигроиды погибли несомненно – на полу лежат три окоченелых, покрытых инеем трупа. Даже для Земли мороз в шестьдесят градусов аномален, а уж для жаркого Бахуса…
И тут один из молодых тигроидов явственно шевельнулся!
В первый момент Троост не поверил глазам. Он был настолько уверен в гибели животных, что даже не подумал это проверить. Но теперь он достал анализатор, снял показания и пораженно обнаружил, что все трое живы, просто находятся в глубоком анабиозе!
Теперь, с повышением температуры, они медленно просыпались.
Дауканте мгновенно перестала плакать и с надеждой посмотрела на швабру. Еще несколько часов мытья полов теперь уже не казались ей суровым наказанием.
Но Троосту было не до проштрафившейся девицы-кипера. Он задумчиво оглаживал бороду, изучая показания анализатора. Тот сообщал, что тигроиды в стабильном состоянии, все органы функционируют нормально. Похоже, они даже не испытали особенного дискомфорта.
– Очень странно… – пробормотал зверолов. – Очень-очень странно…
Он открыл вольер и, поеживаясь от холода, вошел внутрь. Стопить тигроидов не стал – те все еще были в полукоматозном состоянии. Троост открыл одному из них пасть, взял мазок, проверил реакцию зрачков и начал глубокое сканирование. Никаких отклонений не наблюдалось, животное выглядело совершенно здоровым. Разве что чрезмерная сухость кожного покрова, но при анабиозе это нормальное явление.
Закрыв вольер, Троост удалился в лабораторию и принялся изучать данные. Он просмотрел записи с камер наблюдения, а потом приказал дронам- охотникам разыскать и доставить одно или больше мертвых животных – желательно свежих и неповрежденных. Уже через час первое тело лежало на операционном столе, и Троост начал сеанс аутопсии.
Окончив его, он вышел и почти сразу же наткнулся на страдающую у входа Дауканте. Та ужасно переживала за свою судьбу.
– Тигроиды очнулись? – спросил Троост.
– Очнулись, здоровы, накормлены, – отбарабанила кипер. – Температура снова нормальная.
– Хорошо. Но теперь давайте-ка точно так же заморозим мамонтов.
Дауканте изумленно хлопнула глазами, одновременно изгибая уголки рта на случай, если это такая шутка.
Но Троост не шутил. Он сам, со своего инфа снизил температуру в другом вольере до все тех же – 60 по Цельсию. И начал ждать, с интересом глядя на субэкраны анализатора.
– Капитан, а они… они не погибнут?.. – прошептала Дауканте.
– Это мы сейчас и узнаем. Но если я не ошибаюсь – нет, не погибнут.
– А если… если ошибаетесь?..
– Тогда, надеюсь, я успею остановить процесс до того, как здоровью подопытного будет нанесен непоправимый ущерб.
– А если… если не успеете?..
– Мне снизят профоценку и назначат епитимью за рискованный эксперимент, повлекший за собой звероубийство, – безучастно ответил Троост. – Но я вряд ли ошибаюсь.
Яйцекладущий мамонт меланхолично жевал стебли пьянокорня. Кажется, его ничуть не волновало, что воздух в вольере становится все холоднее.
Температура падала со скоростью три градуса в минуту. Троост наблюдал за процессом очень внимательно, педантично комментируя увиденное.
Мамонт становился все более вялым, жевал все медленнее. Вот его колени подогнулись, он прижался к полу. Слабеющим хоботом зверь дотянулся до лужи с водкой и принялся жадно пить… пока не застыл на месте. Его взгляд остановился, глаза помутнели, а сердцебиение стало чрезвычайно редким.
А потом оно прекратилось совсем. Теперь мамонт выглядел совершенным трупом – однако таковым не являлся. Как и тигроид, он погрузился в глубокий
