выбирает всех, кто может его затмить! Синий Лист лучше всех строил хижины – его выбрали. Пьяная Черепаха лучше всех ловила рыбу – ее выбрали. Костлявый Хребет знал наизусть все травки – его выбрали. А завтра, скорее всего, выберут меня. Вождя еще и Вонючая Сороконожка постоянно подговаривает – все злится, что ее мужик на меня запал. Можно подумать, он мне нужен, урод кривозубый!
Троост внимательно слушал. Видно было, что Поющей Радуге уже давно требовалось выговориться. Друзей в племени у нее явно не было, вот она и выплеснула негатив гладкокожему бородатому чужаку. Благо он-то уж точно не станет приносить ее в жертву.
Вернувшись в стойбище, Троост рассказал об этом Мимуну. У того аж вспыхнули глаза – в такое возмущение он пришел, услышав, какую награду получит охотница за свой подвиг. Глотосвина уже начали потрошить, завтра его подадут на большом пиру… а после него Поющую Радугу принесут в жертву!
– Возвращаемся на корабль, – распорядился Мимун.
Едва ступив на борт «Николая Миклухо-Маклая», он объявил общее собрание. Вскоре за столом сидели все шестнадцать членов экипажа плюс гость – Маартен Троост.
Не тратя понапрасну времени, Мимун с ходу потребовал:
– Я подаю запрос на вмешательство.
Все разом уставились на дипломата. Именно к нему были обращены слова руководителя экспедиции. Именно он обладает правом принимать такие решения.
– Вмешательство какого рода? – спокойно спросил дипломат.
– Завтра туземное население планеты совершит человеческое жертвоприношение. Уже как минимум седьмое. Есть основания считать, что в жертву будет принесена девушка по имени Поющая Радуга. Я прошу разрешения вмешаться.
– Основания недостаточны, – возразил дипломат. – Поющая Радуга является уроженкой Ла-Форше и гражданкой государственного образования «племя Шипящих Агам». Солнечная Система не имеет права вмешиваться в ее судьбу без по-настоящему веских оснований.
– Веских оснований?! – вышел из себя Мимун. – Да каких вам еще оснований?! Она же человек!.. ну, не человек, но разумное существо!.. И она очень хорошая девушка! Умная. Способная. Талантливая. В другом месте и другое время она могла бы стать гордостью своего народа. А здесь лучших приносят в жертву! Здесь ее ожидает судьба Ипатии и Жанны д’Арк!
– И тем не менее это не является основанием для вмешательства, – с каменным лицом произнес дипломат. – Наши далекие предки жгли себе подобных на кострах. Ели их живьем. Травили в газовых камерах. Это неизбежные периоды в развитии общества. Сколь бы ужасным нам это ни казалось, мы не имеем права вмешиваться в обычаи туземцев.
– Мы не имеем права закрывать на них глаза! – повысил голос Мимун. – Я уже говорил, и я снова повторяю…
– И что вы предлагаете? – перебил его дипломат. – Прислать сюда роту космической гвардии и установить наши порядки? Силой сделать всех сытыми, здоровыми и счастливыми? Превратить туземцев в питомцев добреньких инопланетян?
– Ничего подобного я не предлагаю, – стушевался Мимун. – Я просто не могу спокойно смотреть… вы же понимаете…
– Я все понимаю. Но есть такая вещь, как моральная эволюция. Ее нельзя ускорить, ее нельзя подтолкнуть, ее нельзя принести извне. Они должны сами пройти свой путь.
– Но разве их путь изменится, если мы спасем одну из них?! – возмутился Мимун. – Всего одну! Что в этом такого?!
– Возникнет прецедент. Если мы спасем одного, в следующий раз скажут – давайте спасем и другого. Чем эта девушка лучше остальных, которых уже принесли в жертву? Почему она заслуживает спасения, а они нет?
– Да потому что она нуждается в спасении здесь и сейчас! Разве, увидев тонущего человека, вы станете рассуждать – я не могу вытащить из воды всех, так пусть и этот продолжает тонуть?! – всплеснул руками Мимун. – Мы могли спасти и остальных принесенных в жертву, верно. Возможно, нам следовало это сделать. Но они уже погибли, и этого мы уже никак не изменим. Зато спасти эту конкретную особь мы вполне в силах!
– Это аргумент, – согласился дипломат. – Хотя я еще не полностью убежден. Вытащив из воды тонущего, вы спасете его окончательно. Но что будет с этой вашей девушкой, когда мы улетим? Нам придется либо оставить ей охрану, либо придумать что-то, в силу чего ее больше не тронут. Это в любом случае будет очень серьезным вмешательством в жизнь племени, а жизнь самой девушки в любом случае станет очень некомфортной.
– Вот уж в самом деле проблема… – пробормотал Троост.
– Вы что-то имеете возразить? – приподнял бровь дипломат.
– Да, если позволите. Я, конечно, не этнограф, а зоолог. Я работаю с животными. В молодости я около двух лет провел на Авалоне, наблюдал за большой стаей синих паукообезьян. Очень умные животные, даже умнее дельфинов. Они ведут кочевой образ жизни, перемещаются по деревьям, за день могут пройти до полусотни километров…
– К чему вы ведете, Троост?
– Секундочку. В отличие от тех же дельфинов, паукообезьяны не склонны к взаимовыручке. Если кто-то из стаи повредит конечность, заболеет или просто состарится, он уже не может двигаться с достаточной скоростью и начинает замедлять стаю. Обычно он уходит сам. Если нет – его изгоняют. Если он
