персоной в караване. Одной из немногих светлоглазых, не считая самих торговцев. Женщиной с мечом на поясе.
Шаллан заглянула в шатер и обнаружила нескольких паршунов, которые накрывали к ужину низкий походный стол, за которым ели, сидя на полу. Паршуны поспешили наружу, и веденка проводила их подозрительным взглядом.
Сама Тин стояла у окна, прорезанного в ткани. Она была в своем длинном желто-коричневом плаще, застегнутом на талии. Он походил на платье, хотя и был намного жестче любого из нарядов Шаллан. Под плащом на воительнице были соответствующие плотные брюки.
– Я спросила твоих людей, – проговорила Тин, не оборачиваясь, – и они сказали, что ты еще не ужинала. Я велела паршунам принести еды на двоих.
– Благодарю, – ответила Шаллан, входя и пытаясь говорить уверенно. Для этих людей она не робкая девушка, но властная женщина. Теоретически.
– Я приказала своим людям посторожить периметр. Здесь нам никто не помешает.
– Это хорошо.
– Это значит, – произнесла Тин, поворачиваясь, – что ты можешь мне поведать, кто ты такая на самом деле.
Буреотец! О чем это она?!
– Я Шаллан Давар, как уже было сказано.
– Да. – Тин подошла к столу, села и взмахнула рукой. – Прошу.
Девушка осторожно села, как полагается даме, согнув ноги набок.
Тин сидела, скрестив ноги и откинув полы плаща. Она принялась за еду, окуная плоский хлеб в карри, которое казалось слишком темным – и пахло слишком пряно, – чтобы быть женской едой.
– Мужская еда? – спросила Шаллан.
– Всегда ненавидела эти условности. Я выросла в Ту-Байле, мои родители были переводчиками. Я не понимала, что некоторые разновидности блюд предназначены только для женщин или только для мужчин, пока не посетила родину моих отца и матери в первый раз. Мне это по-прежнему кажется глупым. Я буду есть, что хочу, благодарю покорно.
Еда, предназначавшаяся Шаллан, в большей степени соответствовала приличиям и пахла сладко, а не пикантно. Она начала есть, лишь теперь осознав, насколько проголодалась.
– У меня есть даль-перо, – бросила Тин.
Шаллан перевела взгляд с мисочки, в которую макала хлеб, на женщину.
– Оно подсоединено ко второму в Ташикке, – продолжила та, – в одной из новых станций осведомления. Там можно нанять посредника, который выполнит вместо тебя разные вещи. Займется розыском, будет делать запросы – даже передавать сообщения по даль-перу в любой из больших городов мира. Очень впечатляет.
– Звучит как нечто полезное, – осторожно проговорила Шаллан.
– Безусловно. Можно выяснить самые разные вещи. К примеру, я попросила своего посредника разузнать про Дом Давар. Оказалось, это маленький и непримечательный Дом с большими долгами и взбалмошным главой. Он то ли жив, то ли мертв. У него есть дочь, Шаллан, которую никто не видел.
– Я и есть его дочь, – заметила веденка. – Так что «никто» – это преувеличение.
– И почему же, – поинтересовалась Тин, – никому не известная наследница веденского рода путешествует по Мерзлым землям в сопровождении группы работорговцев? Заявляя при этом, будто ее ждут на Расколотых равнинах и будут праздновать ее спасение? Якобы у нее есть могущественные связи, коих хватит, чтобы рассчитаться с целым отрядом наемников?
– Правда иной раз удивительнее лжи.
Тин улыбнулась и подалась вперед:
– Все в порядке, со мной можешь не притворяться. Вообще-то, ты работаешь весьма хорошо. Я решила, что ты меня уже не раздражаешь, но изумляешь. Ты новичок в этом деле, но талантливая.
– В этом деле? – переспросила Шаллан.
– В искусстве надувательства, разумеется. В великом спектакле, где ты притворяешься тем, кем не являешься на самом деле, а потом сбегаешь, прихватив барахло. Мне понравилось, как ты все устроила с этими дезертирами. Игра была рискованная, но у тебя получилось. Теперь, однако, ты в затруднительном положении. Ты притворяешься той, чей статус куда выше твоего, и обещаешь большое вознаграждение. Мне случалось проворачивать такие аферы, и самое главное в них – финал. Если ты с ним не справишься, то нанятые тобой «герои» без колебаний свернут тебе шею. Я заметила, что ты не торопишься попасть на равнины. Сомневаешься в себе, верно? По уши увязла?
– Это точно, – негромко согласилась Шаллан.
– Что ж, – сказала Тин, снова принимаясь за еду, – я тебе помогу.
– В обмен на что?
