Он когда-то знавал другого человека по имени Коул. По его телу пробежала дрожь.
Торам снова пошевелился, чуть отодвинув от горла руку пленившего его человека. Он выдавил приглушенный крик о помощи, но никто его не услышал. Здесь, рядом с гаванью, улицы пусты, все попрятались по домам.
Эремул вздохнул.
— Я тебя умоляю, да убей же его.
Даварус Коул секунду колебался. Затем он резко провел кинжалом по горлу Торама. Лейтенант слабо охнул и упал на колени. Через мгновение он рухнул на пол и замер, к явному смущению его убийцы.
Эремул толкнул кресло на пару дюймов вперед. Собрав в себе остатки магии, он пробормотал несколько слов, и вокруг его дрожащей руки появился светящийся шар. Он поднял его, чтобы получше разглядеть лицо будущего спасителя города.
Полумаг ахнул. Сходство несомненно. Этот нос, искривленный и все же такой похожий, эти серые глаза, глядящие на него.
— А твой отец — кем он был?
Даварус Коул с гордым видом произнес:
— Иллариус Коул. Он был великим героем. Можно сказать, что я напоминаю его во многих отношениях.
— Иллариус Коул. Великий герой, — ровным тоном повторил Эремул. Он смотрел юному Коулу в лицо. Парень торжественно кивнул в ответ.
Ирония слишком велика. Эремул попытался сдержаться, но не смог и безудержно, взахлеб расхохотался, так что чуть не обделался.
— А что смешного? — спросил Коул несколько раздраженно.
Эремул замахал рукой и, сам того не желая, отправил светящийся шар в сторону Торама. Шар заплясал над лейтенантом, высветив лицо, на котором застыло выражение ужаса. Под его перерезанным горлом блестела на ковре кровь.
— Боюсь, тебя… ввели в некоторое заблуждение.
— Заблуждение? — повторил Коул.
Эремул уставился на парня и попытался собраться. «Нет, не в заблуждение тебя ввели, мальчик. Тебе солгали. Скормили кучу гнилого дерьма, которой подавился бы самый лживый магистрат. Твой отец, Иллариус Коул, герой? Твой мир разнесется вдребезги, здесь и сейчас, скажи я тебе правду».
Лицо юноши отражало глубочайшее замешательство. Несмотря ни на что, Эремул почувствовал жалость к этому молодому дурню.
— Ты обладаешь его кинжалом?
— Ты имеешь в виду Проклятие Мага? Он здесь. — Даварус похлопал по поясу под темным плащом, куда он, должно быть, убрал светящееся оружие.
Эремул вспомнил, как ощущал этот клинок у собственного горла. Как он вытянул из него всю магию и оставил бессильным, прежде чем его отвели в подземелья Обелиска, чтобы искалечить и превратить в орудие Салазара. Его захлестнула горечь обиды, и он едва не выпалил всю правду. Чуть было.
«Ты — тоже орудие, — осознал он, изучая знакомое лицо. — Бессмысленно ломать тебя, пока ты не послужишь своей цели. То есть если ты не узнаешь это от Салазара раньше».
— Так что ты подразумеваешь под заблуждением? — снова спросил юноша, на сей раз с тревогой.
Эремул покачал головой.
— Забудь. Ты совершенно прав — твой отец был одним из величайших людей, которых мне когда-либо посчастливилось встретить. Я уверен, что ты окажешься достойным его героического наследия.
Коул расплылся в счастливой улыбке, сомнение на его лице мгновенно сменилось пылкой гордостью. Эремул вздохнул. И тут его внезапно осенило.
— А не было ли тебя на корабле, который спас группу мятежников из Поросячьих Врат?
— Был. А как ты догадался?
— Брианна тоже была на борту этого судна, не так ли? — Коул кивнул. — Скажи мне, — продолжил Эремул. — Не приходилось ли тебе встречать парня по имени Айзек?
— Я его знаю. — Выражение лица юноши говорило само за себя.
— А не говорил ли он или не делал ли чего-нибудь такого, что показалось тебе… странным?
— Теперь, когда ты об этом упомянул, я тоже припоминаю, что в нем было что-то странное. Я пытался поделиться своими опасениями с остальными, но никто не захотел слушать.
«Айзек, Айзек… Что за игру ты ведешь? — Он выглянул в окно. Черное небо понемногу начинало сереть. — Сколько людей расстанутся с жизнью сегодня? Все это зависит от судьбы одного человека. Одного лорда-мага. Салазар должен умереть, или Сонливия потонет в крови».
Он перевел взгляд на Коула.
