Но есть и побочные следствия… Мои умения в этом тумане тоже полностью девальвировались: работал бы рядом хоть энергоблок какой-нибудь ТЭЦ мегаваттной мощности, я бы его даже не почувствовал, не говоря уж о вмешательстве в работу… Утешает лишь то, что все три стороны конфликта в равных условиях: бабуиновцы, рассевшиеся по окрестным крышам, сейчас глухи, слепы и изолированы друг от друга и от своего командира… Оттого и лупят со всех стволов в никуда, по-дурному.
– Ну вот, ты в порядке, Петр, – говорит Марианна. – Через полминуты будешь на ногах, здоровый и бодрый… Можешь не благодарить. А я пошла…
Я понимаю: не врет, ноги ниже колен вот-вот придут в норму, но благодарить и не думаю. Ору:
– Куда?!
– Обмен сорвался… Я здесь больше не нужна.
– Погоди! Все можно исправить… Ты можешь сделать так, чтобы эти уроды начали стрелять по крышам, друг в друга? Если поможешь и все завершится благополучно, я позабуду о твоем визите в Надино. Навсегда. Это дорогого стоит.
– Петр, не тормози… Я ничего не могу сделать, пока не рассеется туман. Ни-че-го. А то, что ты просишь, я не сделаю никогда. Не занимаюсь такими вещами.
Моему возмущению нет предела. Кому врет-то?
– Да-а-а?!! А Новая Голландия? А зомби твои?! – Свое возмущение я выражаю не слишком внятно, но Марианна все понимает.
– Возле Новой Голландии я в тот день побывала. Но и только. Посмотреть, что за суматоха намечается у соседей… Зомби же, как ты их называешь, – не мои.
Самое глупое, что можно сейчас сделать, – это поверить ей. Но я верю… Мне, глупцу скудоумному, отчего-то кажется: пожелай Марианна в тот день, или в любой другой, заполучить «попрыгунчики» – могла бы прийти за ними в одиночку, без наемников, – прошагала бы открыто по мосту, вот так, как есть, в тунике и сандалиях, – и охрана отдала бы ей честь, и Эйнштейн собственноручно, с низким поклоном, вручил бы ей «Джека» и «Джона». На блюде с рушником. Не снимая шлема.
– Если не ты, то кто же ими командовал?! – спрашиваю уже по инерции, уже уверовав.
– Подумай сам. Вариант лишь один, и он лежит на поверхности. Но если его озвучу я, ты мне не поверишь. Но мне пора… Приятно было возобновить знакомство. Любви тебе!
Она делает три шага, спускается по ступенькам. Исчезает в тумане.
– Спасибо тебе, Мария, – все-таки говорю ей в спину и не знаю, услышала или нет.
Она уходит играть в жмурки с пулями-дурами, те слепы, но их много, шанс проиграть и стать жмуриком не так уж мал.
А я сижу, как дурак, и пытаюсь понять, что же она мне напоследок сказала… Неужели все-таки чернобыльский контролер? Как-то мы позабыли об этой первоначальной версии, не получившей никаких подтверждений, решили, что Натали (да, тогда еще Натали, не Горгона) спутала в горячке ментального боя, ошиблась из-за схожей манеры суггестии, а схватку ей пришлось выдержать с Марианной Купер. Ну действительно, откуда у нас взяться контролеру из схлопнувшейся чернобыльской Зоны?
Тут я понимаю, что знаю ответ, на который намекала Марианна Купер.
И, действительно, ЕЙ бы я не поверил…
Мать твою, я и себе-то не верю!
Для чего ей…
ДЛЯ ЧЕГО??!!
Затем я понимаю другое: ноги уже в полном порядке, а я сижу и занимаюсь чем-то неактуальным…
Питер Пэн вскакивает, подхватывает шлем и мчится спасать своих детей. Всех троих.
Если бы в тот момент кто-то спросил: есть ли у тебя план, Питер Пэн? – я был бы вынужден самокритично признать: никакого вменяемого плана не осталось…
И тем не менее все развивалось по плану. По пунктам, в точности…
Звучит, как дурацкий парадокс, но именно так все и было.
Жужа, согласно плану, должна была броситься к близняшкам, любым удобным ей способом нейтрализовать поганца Светлячка, а затем всем трем девочкам предстояло укрыться под созданным Жужей защитным куполом.
Давно, в Хармонте, я знал Бабочку, девчонку-аномалку, чьи свойства и умения напоминали Жужины, хоть и не были столь развиты. Бабочка могла создавать некий «кокон», неплохо защищавший от пуль и не только от них.
Поведение Жужи в утро штурма Новой Голландии (ладно, имитации штурма) заставило подозревать, что и она умеет нечто схожее… Имитация или нет, но пули к Ковшу начали залетать вполне реальные, и ребенок, прошедший жесточайшую школу выживания в Зоне, никогда не стал бы относиться к ним столь беспечно… Если бы, конечно, в рукаве у ребенка не имелся некий козырь, небьющийся туз.
Тогда мысль мелькнула и была благополучно забыта, столько всего наслоилось… Перед битвой, перебирая и тасуя наши ресурсы и возможности, не
