– И почему такой ажиотаж вокруг навозной кучи?
– Степа, Степа… – разочарованно вздохнул Борис. – Ну, сам подумай, откуда тут взяться лошади?
– Да понятия не имею.
– Ладно, помалкивай лучше…
Сангры тем временем расползлись в разные стороны, снявшись с карраунов. Лишь один остался охранять братьев и животных. Степан хотел еще кое- что спросить у Бориса, но сангр тут же приложил палец к губам и очень выразительно посмотрел. Так что сразу захотелось стать тихим.
Вскоре вернулись, снова возбужденные и резкие. Запрыгнули на животных, уверенно направились по склону.
– Взяли след, – негромко прокомментировал Борис.
– Чей?
– Скоро узнаем. Какашки совсем свежие.
Стремительно темнело, попутчики угадывались в виде прыгающих темных пятен на фоне частокола стволов. Над головой шумно перепархивали какие-то крупные птицы, заставляя вздрагивать.
– Тс-с-с-к! – послышалось спереди.
Все мгновенно остановились. Степан ощутил запах дыма в воздухе. Стало очень тихо, даже животные послушно замерли.
Откуда-то раздавались голоса – приглушенные, но явственно различимые среди шелеста листвы.
Один из сангров соскочил на землю, разбежался и стремительно взобрался на дерево. У Степана просто челюсть отвисла. Сангр не карабкался, не цеплялся, а просто взбежал на высоту в полтора десятка метров, как белка.
Потом так же ловко спустился. Что-то сообщил товарищам своими шипящими и цыкающими сигналами.
Похоже, его прекрасно поняли без слов. Все немедленно спешились, начали привязывать животных. Поснимали с плеч ружья, накинули на лица темные сетки и тронулись вперед легким бегом.
Степан и Борис, чуть пригнувшись, семенили позади всех. Неожиданно один из сангров задержался и сердито прошептал:
– Топочете, как неуклюжие коровы! Либо стихните, либо оставайтесь тут!
В самом деле, сангры перемещались плавно и совершенно бесшумно, словно парили над травой. В то же время под ногами братьев то и дело что-то шуршало или хрустело.
– Мы лучше стихнем, – благоразумно решил Борис. Оставаться в этих мрачных зарослях без охраны не хотелось даже ему.
Впереди уже были видны отблески огня на кронах. Голоса доносились громче, но разобрать слова не удавалось. Казалось, кто-то за деревьями кричит, ругается или даже плачет навзрыд…
Наконец сангры замедлили бег, еще больше пригнулись и наконец двинулись ползком.
Путь привел на кромку крутого каменистого обрыва. Внизу лежала просторная расщелина, освещенная двумя кострами.
Первое, на чем остановился взгляд Степана, был человек, привязанный к столбу. С расстояния в полсотни метров узнавалась традиционная одежда кечвегов. Голова его безжизненно свесилась на грудь, ноги же почему-то иногда дергались, словно в них тыкали электрическим проводом.
От этой картины стало не по себе.
Еще внизу был небольшой, но основательный бревенчатый дом, пара сараев, какие-то перекладины, изгороди.
За домом Степан увидел еще троих привязанных людей. Они были значительно дальше, разглядеть что-то подробно было трудно.
Из-за сарая вышел человек, одетый в широкие синие штаны и расстегнутый френч. За спиной болталась винтовка.
– Ах вы суки… – выдавил Борис.
– Кто это? – тихо спросил Степан.
– Казаки. Заткнись, кстати.
В свете костра мало что было видно, однако Степану померещилось, что этот человек – темнокожий.
Остальные были в доме. Именно оттуда, из-за распахнутой двери, доносились крики. Где-то слышалось сдержанное конское ржание.
Борис уже перекатился к санграм и что-то им втолковывал, яростно шевеля бровями. Те быстро все поняли – через полминуты четверо скользнули в заросли, остальные прильнули к своим диковинным ружьям.
Степан тоже положил перед собой карабин и взялся за рычаг затвора, но Борис выразительно погрозил ему кулаком.
Глаза уловили какое-то движение справа. Оказалось, ушедшая группа сангров уже выбралась из зарослей чуть в стороне – там, где край обрыва нависал над одиноким деревом с крепкими растопыренными ветвями.
Не успел Степан и глазом моргнуть, как сангры взялись прыгать прямо на эти ветви. Зрелище было нереальное – они скакали, как блохи, словно для них не существовало законов тяготения. Вдобавок им как-то удавалось цепляться за эти ветки и повисать совершенно бесшумно. Даже одежда не шуршала.
– Ну, сейчас начнется кадриль… – пробормотал Борис. – Каждой твари – по харе.
