садик…
…Лишние полсекунды стоять никак нельзя. Марина Шведова это понимала. Но она была обычной ростовской девушкой – рядовым советским солдатом, без личного ангела-хранителя и отшлифованного годами боевого чутья. Марина так и не узнала: один был снайпер или все-таки двое.
…Первая пуля попала в плечо, чуть ниже пластины бронежилета и развернула девушку. Упрямая старшина не хотела падать – и вторая пуля ударила в голову – пробитая каска звякнула, ударившись о стену в вылинявших обоях. Марина села, а потом легла в крошку штукатурки…
– Поднажми! – Марчук склонился к спинке кресла водителя.
– Да она ж машина тяжелая, – проорал тот, вращая рулевое колесо.
«Скаут» несся по брусчатке, разогнаться из-за узости переулка не получалось. Пытались срезать и выскочить на улицу – проезд загораживала брошенная немецкая машина. Пришлось пятиться. «Шесть-четыре» умчался вперед, а груженый бронетранспортер отставал.
– Отож наши, – пробормотал Торчок, глядя на клубы дыма, поднимающиеся над домами.
Выскочили на перекресток – сбоку мелькнули спины убегающих людей. Вроде в гражданском – может, обыватели в панике мечутся? Один из беглецов оглянулся, не целясь, пальнул в сторону бронетранспортера – «Скаут» успел ответить из бортового пулемета, но улочку уже проскочили…
…Вот он – штаб, со двора черный дым валит, словно нефтебаза пылает. Валяется труп – пиджак задрался, торчат из-за брючного ремня магазины МР. Дальше по улице пятился «шесть-четыре», крутилась башенка – пулемет поймал оконный проем, дал очередь…
Бойцы ссыпались с бронетранспортера, Земляков одним из первых влетел во двор, чуть не выстрелил в возникшую из дыма фигуру.
– Я те пальну, очки надень! – завопили знакомым голосом – Катька спрыгнула с капота джипа – подбитый «виллис» осел на спущенных скатах, за ним пылал грузовик. – Смылись, бандерлоги. – Мезина спешно перезарядила СВТ. – У вас там санинструктор есть? У стены раненый…
– А остальные? – спросил, холодея, Женька.
– В доме, надо думать. Кто-то огонь оттуда еще вел…
На лестнице, изъязвленной пулями и осколками гранат, валялись тела, вот наш в выгоревшей гимнастерке, дальше разномастные бандеровцы… Катрин ухватилась за расщепленные перила, перемахнула на следующий пролет, Земляков запрыгнул следом…
– Санитар где?! – ревел в коридоре майор Коваленко.
…Над старшиной сидели на корточках санинструктор и всезнающая Катька. Шведова еще дышала – неровно дергалась жилка на шее – кровь стерли бинтом, но медленно натекала новая. Темные волосы влажно блестели…
Коваленко прислонился спиной к простенку, молчал. На него было лучше не смотреть.
– Щас отойдет девушка, – пробормотал санинструктор, безнадежно готовя бинт. – Не довезем.
– Всякое бывает, – Катрин подняла голову. – Женя, рискнешь с эвакуацией?
Глядя на спокойно-сосредоточенное лицо под каской, Женька подумал, что может и получиться. Несмотря и вопреки. Собственно, если и не получится, нельзя не попробовать. Не глядя, сунул кому-то автомат, начал раздергивать пряжки бронежилета:
– Кать, а с наводкой как? Она же ростовская, уведет бессознательно.
– Подавишь. У тебя получится. Опытный. И чипы сдвойте. Есть такая возможность?
На майора и Катрин не могла взглянуть, но Коваленко сил хватало себя в узде держать – понял, рванул с себя бронежилет, выхватил финку…
– Всем лишним – во двор! – с некоторым опозданием закричал Попов.
– Да что ж шуметь так? – заворчал санинструктор, осторожно заматывая пробитый череп Шведовой.
Женька бросил бронежилет, ремень с оружием, хлопал-ощупывал себя, проверяя на завалявшийся металл.
– Надежнее в расположение, потом ее машиной перекинете, – посоветовала Катрин, срезая пряжки со старшинского бронежилета.
– Не, я прямо в эвакопункт ход нарабатывал. Слушай, может, вдвоем? Точнее будет.
– Уже не будет – у меня личный лимит выработан. Сама только с проводниками хожу. Сейчас, в цейтноте провожатого не вызвать.
– Жаль. С тобой спокойнее.
– Справишься, Жека…
Обычное дело на войне: справишься – не справишься – значения не имеет. Нужно, значит, сделаешь.
Женька схватил с майорской ладони скользкую капсулу чипа. Масса у Маринки, конечно, иная, хорошо, что бронежилет двенадцать «кагэ» добавит, чуть скомпенсирует. На биометрию с чувством наплюем…
Ну-с, товарищ Земляков.
Рука у Маринки была холодная. Будто уж совсем… На хрен такие мысли, лучше о чипах – как активировать сразу два, да еще одной рукой?
– Зубом скуси, – подсказала Катрин, отходя в сторону.
Вкус чужой крови и биопластика напрямую ассоциировать с эвакопунктом труда не составляет…
…Попали. Только почему-то в коридор. Замер в дверях ошалевший медик ФСПП – в зубах торчала незажженная сигарета…
