– Праворуч, – указывал стволом автомата Анджей, на правах проводника устроившийся на «командирском» месте.
Женька, бормоча ругательства, сдал назад, свернул. Ага, вот и указатель на ограде. Они бы, фокусники, еще повыше фанерку прикрутили. Вообще-то, ночная езда без фар многих талантов и навыков требует, кои у товарища переводчика отсутствуют. Пока…
– Ту леве, – руководил Анджей, успевший побывать в санбате.
…Часовой с винтовкой под мышкой… грузовик… ступеньки особняка, утопающего в зелени…
– Я разберусь, – Катрин спрыгнула с кузова.
Женька оглянулся на груз – легковесный костяк полусидел, тянул тонкую шею…
– Зовсим он мрець, – прошептал Анджей.
Подошел санитар, Катрин помогла извлечь живой трофей из джипа – человек-скелет порывался шевелиться сам, но сил-то имелось, как у воробья. Старший сержант ворчала, требовала, чтоб за шею держался. Унесли-увели болезного.
– Анджей, ты за транспортной единицей надзирай, – приказал Женька. – Я до командира пока наведаюсь.
Мальчишка уверенно похлопал по автомату – будьте покойны.
Земляков поднялся в дом, уточнил у сонного санитара, где офицеры располагаются, и на втором этаже немедленно заблудился – особняк был весьма просторен и малоосвещен…
Трепетал в банке огонек огарка свечи. Майор Коваленко, сидя на койке, беседовал с подпаленным танкистом – тот был обнажен по пояс, плечо и спина в густом слое мази.
– Здравия желаю. Не спите? А то поздновато мы вторглись, – извинился Женька.
Тактичный танкист побрел курить к окну.
– Тяжелых отправили, одни мы, симулянты, бездельничаем, – с досадой объяснил Коваленко. – Ну, излагай…
Женька изложил, опуская всякие незначительные детали, вроде беготни между танками и прочей ерунды.
– Хорошо отработали, – сумрачно признал начальник Отдела. – Спирин не подкачал. И Марчук неплохо себя показал.
– Толковый офицер, сработались, – согласился Женька.
– Ну и хорошо. Что там этот… выкопанный? С психикой все нормально? Транспортировать можно?
– Тут не скажу. Если по виду – до утра может не дотянуть. Тень одна от человека. Катерина сейчас с ним разбирается.
– Хм, ну, ей-то с вами не прыгать. Пожалуй, пусть выкопанный здесь отлеживается, я за ним присмотрю, пока гонец не прибудет.
Обсудили план дальнейших действий. Коваленко с Безымянным-Копаным оставались в санбате ждать связного с новыми чипами. Начальник Отдела мрачно посоветовал с данным спасательным визитом не тянуть, ибо отчетность не ждет, да и уколы здесь впендюривают особого садизма, будто штрафникам. Не шприцы, а полная хрень.
Появилась товарищ старший сержант, спросила «как нога», поставила винтовку и нагло завалилась на пустую безматрасную койку. Скрипя пружинами, извлекла пачку папирос.
Оперативники переглянулись, и Женька осторожно спросил:
– Умер?
– Нет еще, – Катрин лежала с папиросой, но не закуривала. – Врач говорит: три-четыре дня. Или неделя. Парень пока в сознании, можно беседовать.
– Вот черт. А я еще подумал – «везучий какой», – покачал головой Женька.
– Дистрофия? – уточнил майор.
Катрин помолчала, помяла папиросу.
– И дистрофия. А еще у него «дорожки» по рукам, словно черви изъели. И на спине перфорация – пункцию, наверное, гнали. Кровь на анализы высосали, всё из человека высосали… Но главное, легких у него почти нет. Не туберкулез, а… Онкологическое, видимо. Впрочем, доктор не уверен, там исследовать нужно, и, понятно, не в условиях санбата…
– У нас специалисты будут. Вытащат. Завтра же эвакуируем, – решил Коваленко.
Катрин села, сунула пострадавшую папиросу обратно в коробку:
– А если неофициально, товарищ майор? Давай я этого человека заберу. У него шанс будет. Там, у нас.
Товарищи офицеры переглянулись и Женька осторожно спросил:
– Откуда шанс-то в ваших условиях? При всем уважении, с медициной у вас ведь не ахти…
– Да, имеются еще отдельные недостатки в здравоохранении, не изжиты, – глухо согласилась Мезина. – Но, по сути, парень Там остался. Бывает с людьми: некоторые Там выжить не могут, а он, наоборот, вернуться не смог. Оказывается, и этак бывает.
– Догадки умозрительные, – пробурчал Коваленко. – Требуется подтвердить научными методами. Он чрезвычайно ценен. Ты понимать должна.
– Понимаю. Только вы его убьете. Что вам, покойников мало? В Цитадели лежит десяток. Они возражать не станут – исследуйте. Часть тел Попов
