Гофман закурил сигарету, не обращая внимания на шипение техника. В специальном автомобиле курить запрещается. Он допил свой кофе и долил в кружку снова.
— А что с Мариолой? Она всегда тебя сопровождала.
— Мы вчера поссорились.
— Сильно — сильно?
— Ммм. Она назвала меня уродом.
— Ооо… — Гофман рассмеялся. — Но это, ведь, не впервые в истории. Бедная Мариолка подключилась к компании баб, которые не могут вынести твоих сумасбродств? Похоже, у тебя таких целый батальон?
— Началось с того, что она уже не может выносить того, как я рискую жизнью. И вообще, скандал в типично бабском стиле. То есть, совершенно без стиля, плана действий и определения для себя целей, которых желаешь скандалом достичь.
Гофман пожал плечами.
— Честное слово, никак не пойму, что эти бабы в тебе находят. Как можно жить с таким сумасшедшим? А они летят на тебя, словно мошки на огонь.
— К счастью, ты не женщина.
Сташевский поднялся.
— Ну что, вроде бы все готово.
— Угу.
Славек открыл задние двери автомобиля, оборудованного специальным шлюзом, чтобы снаружи ничего не было видно; спрыгнул на мостовую.
— Контроль связи, — где-то в самой средине головы услышал он голос техника. — Камера на виске. Пошевели головой.
Сташевский огляделся по сторонам.
— ОК. Камера на сумке. Нацель на автомобиль, контрольная точка.
Славек прошел к передней части машины. Пошевелил сумкой так, чтобы техник увидел наклейку с регистрацией на ветровом стекле.
— ОК. Камера на крыше — тоже ОК. Внешний микрофон?
— Один, два, три…
— ОК. Направленный микрофон?
Сташевский поднял руку и сказал прямо в наручные часы:
— Один, два, три.
— ОК. Внешнее окружение?
Сташевский щелкнул пальцами в разных положениях.
— Тааак, полный круг. Слышу тебя четко и без помех.
— Ну вот, теперь можешь лететь на Луну, — включился Гофман. — Передавай привет Твардовскому[93], а пока что покажи-ка нам картинку в инфракрасном диапазоне. Попытайся-ка поглядеть на какую-нибудь миленькую, тепленькую дамскую попочку.
Сташевский надел темные очки и глянул на проходящую мимо женщину.
— Блин! — снова раздалось в его голове. — У нее месячные!
Теперь Славек глянул на проходящего мимо ксендза.
— Холера! А у этой — пенис!
— Ничего, зато платьице классное, — буркнул Сташевский.
В машине, по-видимому, прошел обмен мнениями, потому что Гофман отозвался только через минуту.
— ОК. Лазер и GPS?
— Первый шаг, второй, третий, четвертый….
— ОК. Теперь второе.
— Так вы же видите мою позицию.
— Ой-ой-ой, какие мы раздражительные. Пистолетик заряжен? Жилетик не давит?
— Все в норме.
— Гляди, какой официальный, — Гофман обратился к технику. Потом снова подсунул себе микрофон. — Иди прямо, укротитель духов. Специально для тебя работает радиостанция «Полис секс энд рок-н-ролл стейшн». — Он запустил в наушник грохочущих «Секс Пистолз». — И еще, для нашего неустрашимого победителя лесбиянок, цитата из Писания: «И даже если бы шагал я тенистой долиной…» — не усрусь. Ибо братья надели на меня памперс!
Сташевский расхохотался прямо в лицо идущей старушке. Та испуганно отшатнулась.
