– Сюда, небесная женщина. Лабат и я тебя проводим.
Они направились к внутренней арке – Лабат, Дайана и Дерам, замыкавший шествие. На пороге хранитель врат замедлил шаг и обернулся к Калебу.
– Много дней я не видел свою дочь. Зарайя хорошо тебе служит? Доволен ли ты ею?
– Она мудра и красива. Без нее порядок в моем доме рухнул бы прежде, чем наступят Дни Безумия, – ответил Калеб.
– Когда придут эти дни, окажи ей последнюю милость.
С этими словами Дерам исчез в анфиладе зал и переходов.
Старый провидец, сделав знак Охотнику, повел его в уже знакомый чертог. Здесь ничего не изменилось: светильники на стенах, лавки с мягкими подушками, низкий стол и ниша у двери с кувшинами вина. Дальний угол был завален рулонами ярких синтетических тканей, грудой сосудов, инструментов и украшений. Очевидно, к этим дарам никто не прикасался.
– Девушка, которую ты привел, – произнес Вастар. – Мы сказали друг другу мало слов, и ум ее я не могу оценить, но она красива и отважна. Люди говорили мне, что она сражалась с шатшарами, билась рядом с тобой – единственная женщина среди тысяч мужчин. Она достойна почестей. И все же есть в ней нечто странное… такое, чего я не могу понять.
– Есть, это верно, – согласился Калеб.
– У нее не было ни матери, ни отца, и ее не рожала женщина, – молвил старый вождь. – Может ли такое быть? Как бы ни изменился мир людей, основа его – продление рода. Соитие, зачатие, вынашивание младенца и его рождение… Разве у вас в небесах иначе?
– В общем-то нет, – сказал Калеб. – Старый верный способ всюду одинаков, и все признают, что он самый приятный. Но есть и кое-что новое. Люди, звери, птицы и морские гады состоят из мелких частиц, таких мелких, вождь, что глазом не увидеть. Но из каждой крохотной частицы можно вырастить живое существо – во всяком случае, мы это умеем.
– Вырастить второго Калеба? Второго Вастара?
– Лицо и тело будут такими же, но человек – другим, со своим разумом и своей историей жизни. Не Охотник Калеб, а пастух или рыбак, не вождь Вастар, а торговец или горшечник. Словно наши братья и сестры от того же отца и той же матери.
Говорящий с предками запрокинул голову и задумчиво уставился в потолок. Потом сказал:
– Несколько братьев и сестер из одной крохотной частицы… Нам бы это пригодилось! За Порой Заката следует новый расцвет, но вначале людей мало, так мало, что они не заселят и двадцатой части гнезда. А чем больше людей, тем легче им жить… Да, в вашем небесном мире хорошо придумали! – Вастар с одобрением кивнул, затем покосился на сваленные в углу дары, и его лицо помрачнело. – Но я хочу говорить о другом, Калеб из великой пустоты. Ваш посланец, который принес все это и назвался братом Хакко… не знаю, чей он брат, но точно не твой и не твоей женщины… Это шатшар в обличье человека!
– Ну, пасть у него не такая огромная, и когтей тоже нет, – заметил Калеб. – Хотя, если вдуматься…
– От него исходит злая сила, – произнес Вастар. Внезапно он закрыл лицо ладонями, и голос его изменился, стал мощным и гулким, словно удары набата. – Зло! Оно необходимо, ибо, не ведая зла, мы не знали бы добра. Злые деяния, добрые деяния… Но разница меж ними лишь в том, к чему мы стремимся! Человек убивает человека… иногда это зло, иногда – дело милосердия… Гордыня – зло, если гордец унижает низших, но разве храбрость – не дитя гордости?.. Зло – не дать вина и пищи бедняку, но есть недуги, которые лечат голодом. Все имеет меру и предел, Калеб, сын Рагнара!
– Хочешь сказать, что предел превзойден?
Вастар опустил руки. Его лицо было мрачным.
– Да. Этот человек… Не стоило ему появляться в Парао. Ни в Парао, ни в другом гнезде. Зачем он здесь?
– Я не могу тебе ответить. – Калеб пожал плечами. – В нашем мире тоже есть вожди, и это их решение.
Старец пристально глядел на него.
– Я чувствую, твои слова правдивы… Скажи, другие люди с неба – те двое, которых я не видел, – они такие же, как этот Хакко?
– Нет. В них больше любопытства, чем зла. Они хотят знать все обо всем и еще немного.
– Странные люди, такие же странные, как девушка, пришедшая с тобой. Знать все обо всем… Не думаю, что это возможно, – с хмурым видом сказал вождь. – Но странные – не значит злые. Я верю тебе, Калеб, сын Рагнара. – Он поднялся, шагнул к сваленным в углу дарам и подбросил вверх широкую чашу из золотистого пластика. Тонко запел гравидвижок, чаша повисла в воздухе, потом начала медленно двигаться вниз. Не спуская с нее взгляда, Вастар произнес: – Хакко видели в Парао, видели не раз… Он любит женщин?
– Это вряд ли. – Калеб покачал головой. – Брат Хакко никого не любит.
– Тогда зачем ему женщины? Что он с ними делает?
Эксперименты сьона Аригато не были тайной для Калеба. Иногда он наблюдал, как священник взбирается по лестнице с тысячей ступеней вместе с женщинами и ведет их на второй этаж в лабораторный зал. По словам Десмонда, их подвергали обследованию – не унизительному и совершенно безболезненному. Так ли было на самом деле, Калеб не знал, и потому решил промолчать.
Вождь словно не заметил этого. Не исключалось, что женщины интересовали его не больше, чем бесполого монаха, или в преддверии гибельных дней
