– Намекаю, что будь я воспитан в этом времени, я бы с удовольствием прошелся ремнем по твоей заднице.
Похоже, Брианна не восприняла угрозу всерьез.
– А поскольку ты рос в другое время, то не стал бы? Или стал, но без удовольствия?
– О, с превеликим удовольствием, – заверил он. – Я бы с радостью отколотил тебя палкой.
Брианна рассмеялась.
Он вдруг гневно оттолкнул ее и сел.
– Что?!
– Я решил, что у тебя кто-то появился! Твои письма за последние несколько месяцев… А потом то письмо, самое последнее… Вот поэтому и хочется тебя отлупить, – не за то, что врала или ушла, ничего не сказав… Я ведь думал, что потерял тебя!
Ее рука вынырнула из тьмы и нежно коснулась его лица.
– Мне очень жаль, – тихо сказала она. – Я только хотела, чтобы ты ничего не узнал, пока я не уеду.
Тусклый свет, льющийся с дороги, обрисовал ее профиль.
– А как ты узнал?
– Твои коробки. Они пришли в колледж.
– Я ведь просила не отправлять их до конца мая, когда ты будешь в Шотландии!
– Я и поехал бы, только остался в последнюю минуту, меня задержала конференция. Коробки пришли за день до отъезда.
Внезапно из распахнувшейся двери таверны вывалились подвыпившие моряки. Они прошли совсем рядом. Роджер с Брианной молчали, пока голоса и шаги не стихли. С тихим звуком на ковер из опавших листьев упал с ветки каштан.
Голос Брианны странно охрип.
– Ты думал, что я кого-то нашла, и все равно пошел за мной?
Роджер вздохнул; гнев ушел так же неожиданно, как и появился.
– Я бы пошел за тобой, даже если бы ты вышла замуж за короля Сиама, чертова баба.
Брианна наклонилась, подняла упавший каштан и стала подбрасывать его в воздух.
– Значит, жену будешь бить?
Роджер медлил. Сверчки снова замолчали.
– Я сказал в Инвернессе…
– Ты сказал, что я нужна тебе либо вся целиком, либо не нужна совсем. И я сказала, что поняла…
Во время борьбы рубашка у нее вылезла из бриджей и теперь слабо колыхалась на ветру. Роджер забрался под ткань и дотронулся до голой кожи, которая пошла мурашками от его прикосновений. Он притянул Брианну к себе, провел руками по спине и плечам, зарылся лицом в ее волосы, уткнулся в шею. Потом стянул с нее рубашку и отбросил в сторону. Ее грудь была белой и мягкой.
– Пожалуйста, – тихо прошептала она. Ее рука легла ему на затылок и притянула ближе. – Пожалуйста!
– Если я возьму тебя сейчас, то это навсегда, – прошептал Роджер.
Она едва дышала, но замерла, позволяя его рукам блуждать по ее телу.
– Да.
Дверь таверны вновь распахнулась, и они отпрянули друг от друга. Роджер отпустил ее и встал, протянув руку, чтобы помочь подняться. Они стояли, взявшись за руки, в ожидании, пока стихнут голоса.
– Пойдем, – сказал он и вынырнул из-под низко склоненных ветвей.
На втором этаже таверны, где располагались комнаты постоялого двора, было темно и тихо. Не доносилось ни звука, ни в одном из окон не горел свет.
– Надеюсь, что Лиззи уже легла.
Роджер понятия не имел, кто такая Лиззи, но его это не волновало. Теперь он мог ясно видеть лицо Брианны, хотя ночь и скрыла все краски. Она похожа на Арлекина, подумалось ему, – на бледных щеках лежала тень, отбрасываемая листьями, овал лица обрамляли темные волосы, глаза блестели над ярким ртом.
Он взял ее руку в свою.
– Ты знаешь, что такое обручение?
– Не совсем. Что-то вроде временного брака?
– Почти. На островах и в горной части Шотландии, где люди жили далеко от ближайшего священника, мужчина и женщина обручались. Обручение длилось ровно год и один день. По истечении этого срока они либо находили священника и женились окончательно, либо расходились, и каждый шел своей дорогой.
