экстремально, на мой взгляд, зато хорошо написано о том, как делать фелляцию и…
– Ты училась по книге? – Роджер возмутился, точно одна из прихожанок его отца.
– А ты считаешь, надо было потренироваться на парнях? – в свою очередь возмутилась Брианна.
– Выходит, теперь пишут книги, в которых рассказывают молодым женщинам, как… Какой кошмар!
– Почему? – спросила она. – Как бы еще я узнала, что делать?
Роджер провел рукой по лицу, не находя слов. Если бы его спросили за час до того, он бы решительно высказался в пользу равенства полов. Теперь же ему, как сыну пресвитерианского священника, казалось, что порядочная молодая женщина и в самом деле должна быть невеждой в первую брачную ночь.
Мужественно подавив в себе этот пережиток викторианского воспитания, Роджер погладил ее бедра и обхватил мягкую полную грудь.
– Не важно. Только… – Он опустил голову, чтобы прикоснуться к ней губами, – есть и такие вещи, о которых… – он прикусил ей нижнюю губу, – …о которых в книжках не прочитаешь.
Она перевернулась и прижалась к нему всем телом. Роджер содрогнулся, словно от удара.
– Покажи мне, – прошептала Брианна и укусила его за мочку уха.
Где-то рядом пропел петух. Брианна очнулась от дремоты, утомленная и потерянная, земля будто плыла под ногами.
Роджер протянул руку, почувствовав, что она зашевелилась. Нащупал, обнял ее и притянул к себе, изогнулся сам, подлаживаясь к ее телу – колени к коленям, живот к ягодицам. Фыркнув, сдул со своего лица ее волосы. Брианна тоненько рассмеялась.
Он занимался с ней любовью три раза. У нее все болело, но она была счастлива. Она тысячу раз представляла себе, как это будет, однако все вышло иначе. Она даже представить себе не могла, каково это, когда тебя берут. Не могла вообразить, каково ощущать свою власть.
Она ожидала, что окажется беспомощным объектом желания. А на деле контролировала именно она; она чувствовала, как он дрожит, сдерживаясь, чтобы не причинить ей боль; она могла и трогать, и гладить, и говорить, и отдавать приказы.
Брианна не думала, что можно испытывать такую нежность, когда он закричал и задрожал в ее руках, прижавшись к ней лбом, доверяясь ей, ведь его сила вдруг обернулась слабостью.
– Прости, – прошептал он ей на ухо.
– За что? – Брианна погладила его по бедру. Можно. Можно коснуться его в любом месте, наслаждаясь гладкостью и запахом его тела.
– За это. – Роджер махнул рукой, указывая вокруг. – Надо было подождать… Я хотел иначе, чтобы это было… Не повезло тебе.
– Очень повезло, – тихо сказала она.
Он засмеялся немного печально.
– Я хотел, чтобы в первую брачную ночь все было правильно. Мягкая кровать, чистые простыни… наш первый раз…
– Даже в мягкой кровати и на чистых простынях… – Она повернулась к нему и обхватила его ногами. Сперва он удивился, но сразу расслабился, позволяя ей делать с ним все, что угодно. – … это не могло быть лучше, – тихо закончила Брианна и поцеловала его.
Роджер откликнулся на поцелуй, неспешно исследуя все глубины и впадинки ее рта. Потом застонал и схватил ее за руку.
– О боже, Бри, ты доконать меня решила?
– Прости! Я сильно сжала? Я не хотела сделать тебе больно.
Он рассмеялся.
– Не волнуйся. Но пускай бедняга немного отдохнет, а?
– Роджер?
– Мм?
– Знаешь, я никогда не была так счастлива.
– Вот и хорошо, – сонно отозвался он.
– Даже если… если мы никогда не вернемся, мне все равно, раз мы вместе.
– Мы вернемся. – Его рука нежно обхватила ее грудь; так морские водоросли ласкают круглые камни. – Я же сказал, есть другой способ.
– Правда?
– По-моему, да. – Роджер рассказал ей о колдовской книге, состоящей из логичных, но безумных записей, и о том, как прошел через камень на Крейг- на-Дуне.
– Во второй раз я думал о тебе, – тихо сказал он, в темноте водя пальцем по ее лицу. – Я выжил. И попал в нужное время. Однако бриллиант, который дала Фиона, превратился в кармане в уголек.
– Значит, можно как-то управлять? – В голосе Брианны прозвучала надежда.
– Наверно. – Роджер колебался. – В книге было какое-то стихотворение, или, скорее, заклинание:
