Лариса попыталась привстать, он поддержал её. Она с благодарностью во взгляде сделала несколько глотков, легла, закрыла глаза.
Никанор посмотрел на Валеру.
– Ей нужен врач.
– Я даже не медбрат, – развёл руками Веденеев.
– А пули доставал и уколы сделал профессионально.
– Просто нас учили в спортшколе делать уколы. Хорошо, что нам досталась спецназовская аптечка, заражения не будет. Надеюсь, Лариса быстро поправится.
– Что предлагаешь делать?
– Ждать, что ещё. Я спущусь к машине, будь здесь.
Веденеев ушёл.
Никанор присел на краешек лежака и стал смотреть на бледное, с фиолетовыми тенями под глазами, но красивое лицо Ларисы.
Посланница неведомой Вольницы пришла в себя через час, попросила пить.
– А есть не хотите? – спросил Никанор, с удовольствием взявшийся ухаживать за раненой. – У нас есть консервы.
– Да, я что-нибудь бы пожевала, – призналась девушка, разглядывая лицо склонившегося над ней парня. – Вопрос можно?
– Конечно.
– Почему вы согласились на эту авантюру? Мчаться неведомо куда и неведомо зачем? Не зная истинных причин нанимателей и даже условий? Поверили этим нелюдям?
Никанор, собравшийся бежать за едой, озадаченно почесал в затылке.
– Они были убедительны… если честно. Их ждут умирающие люди – как было не поверить? Да и очень хотелось…
– Приключений?
– Ну, да, – признался он простодушно, расплываясь в широкой виноватой улыбке.
– На одно место.
– Я привык верить людям. Ждите, я быстро.
Скатившись вниз, он застал Веденеева в кузове грузовика.
– Доставай консервы.
Валера перестал осматривать «золотой» контейнер, отыскал картонную коробку, принадлежащую команде Розы, спрыгнул на пол ангара.
– У нас осталось всего четыре банки тушёнки и один пузырь с водой.
– Она просит есть. А что ты делал?
– Думал.
– О чём?
– Так… обо всём…
– Хотел бы я прочитать твои мысли.
– Не стоит, Ник, у тебя будут кошмары, – усмехнулся Веденеев.
– Снова что-то заподозрил? Она… Лариса… нас обманывает?
– Не думаю, у неё глаза чистые. Хотя её командиры могут быть абсолютными уродами.
– Она говорила, что Басуров – хороший мужик.
– Она может ошибаться.
Веденеев бросил в кабину коробку с консервами, повесил на плечо автомат, подал приятелю второй автомат.
– Стрелять умеешь?
Никанор осторожно взял в руки оружие, осмотрел, поднял на штурмана смущённый взгляд.
– Если честно, никогда не мечтал стать военным. В детстве, где-то в классе втором-третьем, меня забирали на лето к родичам в деревню, в Брянскую губернию. Деревенька называлась Фошня. Я мастерил самострел и охотился на лягушек в местном болотце, за старой банькой.
Веденеев подождал продолжения.
– И что?
– Представляешь, в шишки, в бутылки, в камешки попадал первой же стрелой, а в лягушку – ни разу! – Никанор посмотрел на Валеру с детским недоумением. – Понимаешь? Я никогда не промахивался, а тут – как заколдовал кто.
– Так и не разобрался?
Никанор взвесил в руках автомат, выдавил на губах улыбку.
– Только теперь я понял: какое счастье, что я ни разу не попал в лягушку!
