экстренное заседание Гильдии торговцев и заявил, что он-де в состоянии разрулить ситуацию, но ему необходимы полномочия. Так О’Нга стал первым президентом Федерации. (Кстати, первым и единственным президентом, который не был избран всенародным голосованием.) Ситуацию он урегулировал, после чего получил свое прозвище, а жители мятежных городов навсегда вычеркнули слово «отделение» из своего словарного запаса.
Вот мы и имеем то, что имеем. Президент и король издают законы, противоречащие, а зачастую и взаимоисключающие друг друга. Добавьте сюда муниципальные и многочисленные церковные советы, которые тоже издают свои законы, и получите полную картину хаоса и неразберихи. При этом вся система как-то ухитряется работать и не развалиться окончательно.
Местные законы действуют во всех городах. Чаще всего они абсолютно бессмысленны, но поскольку их приняли еще лет сто назад и с тех пор не отменили, то они считаются действующими. В Фаро, к примеру, нельзя держать более трех собак без разрешения муниципалитета, нельзя ходить по улицам со стрелковым оружием (ну, это понятно, и это правило действует во всех городах, кроме портовых), нельзя покупать и продавать грибы-паутинки ночью… Ну, и много чего еще.
В Тако-Но было запрещено обижать летучих кошек. Этот факт я выяснил абсолютно случайно, сидя на бревнах в грузовом порту.
Возвращаться в гостиницу мне не хотелось, поэтому, сделав все необходимые покупки, я отправился к Гьелль. В порту было шумно, но я нашел самое спокойное место в доках, сбросил мешок, отстегнул перевязь с мечом и разложил на теплых бревнах нехитрую снедь, купленную в трактире. Ко мне тут же подошел кот.
Мне нравились летучие кошки. Впервые я их увидел, наверное, лет десять назад, когда впервые оказался по эту сторону гор. На востоке они не водились. Да и здесь их можно было увидеть только в портовых городах, да еще почему-то в Гвалд Ир Хаве. Кошки меня просто очаровали. За всю мою жизнь у меня было только одно домашнее животное – паук, который жил в моей интернатской тумбочке. Не могу сказать, что я как-то особо о нем заботился. И поэтому, когда он исчез, ощущения потери у меня не было. Но как только я увидел летучую кошку, мне сразу захотелось завести себе такую же. Тогда я, конечно, не знал, что летучие кошки хоть и очень похожи на кошек обычных, но домашними животными не являются и жить в доме никогда не будут. Максимум, на что они способны, – заходить в гости. Но это будет не дружеский визит, а скорее обход, осуществляемый рэкетиром. Я не знал, что домашние хозяйки их не любят, потому что кошки воруют продукты, если кто-то забыл закрыть окно, а лотки торговцев вообще рассматривают как мобильные рестораны исключительно для представителей своего вида. Потом я все это узнал, но моего отношения к летучим кошкам это изменить уже не могло. В последние годы войны они куда-то пропали, а вот сейчас стали возвращаться.
– Привет, приятель, – сказал я коту. – Проходи, садись, угощайся.
Кот внимательно осмотрел вначале меня, затем разложенную еду, презрительно задрал хвост и отошел в сторону.
– Дача взятки должностному лицу при исполнении им служебных обязанностей. – Подошедший человек был худ, бос, черен и весел. На нем были холщовые матросские штаны с дырками на коленях и вылинявшая армейская куртка на голое тело. – Кроме того, он наверняка уже пообедал так, что многим в этом городе и не снилось.
– Ну, тогда ты присаживайся. – Судя по внешнему виду, этому человеку пообедать сегодня не довелось.
– Спасибо. – Чернокожий весельчак оседлал бревно и принялся за трапезу усердно, но без жадности. – Нечасто сейчас встретишь человека, который угостит обедом.
– Когда ел в последний раз?
– Позавчера. Помогал грузчикам. Удалось зашибить пару монет.
– Тут что, совсем работы нет?
– Гораздо меньше, чем желающих работать.
– Двинул бы в Фаро.
– Шахты не для меня. Боюсь закрытых пространств. Сейчас стою в очереди на билет в Тако-Хо.
– Не понял?
– Здесь, в порту, есть живая очередь. Когда-никогда на пароход требуется человек. Кочегар, там, или стюарт. Это и есть билет отсюда. Денег капитаны не платят, но зато кормежка обеспечена. Пару человек в неделю уплывают.
– А ты какой по счету?
– Четыреста-там-какой-то… Но все не так плохо. Многие не выдерживают и отправляются в плавни – к речным крысам. Так что очередь движется быстрее, чем ты думаешь.
– А ты что же, камышей боишься?
– Не… это тоже не для меня. Я свое отвоевал. Кроме того – я моряк. В десять лет я сбежал из дому и завербовался на торговый корабль. Если бы я хотел стать пиратом, то пошел бы в гильдию фоморов, верно?
Я не стал спрашивать, где он воевал. Могло оказаться, что мой собеседник сражался на стороне Четырех королевств, и данный факт вполне мог испортить намечавшуюся беседу. Далеко не все относились к войне так же, как и я. Парень не поинтересовался моим армейским прошлым, видимо, из тех же соображений. Тема становилась скользкой.
