– А что за шутка про взятку? Я ее как-то не совсем понял.
– Ты не местный, что ли? А я думал, что ты из Тако-Но. Из-за говора.
Был у меня такой талант – стоило пообщаться полчаса с жителями Леворта, и я начинал говорить как уроженец земель Айта. С жителями Марракеша я говорил, будто всю жизнь прожил в Марракеше, а с жителями Ди Крайта, будто там и родился. Нельзя сказать, что я специально приспосабливался, просто как-то так получалось.
– Меня тут долго не было. Только позавчера вернулся.
– А-а-а… Ну, тогда понятно. Тут с полгода назад муниципалитет выдал новый закон, и с тех пор все летучие кошки состоят на службе. Если бы ты сейчас кышнул кота, а я настучал на тебя патрулю, то тебя бы оштрафовали. А если бы ты, ни дай боже, пнул кота ногой, то получил бы неделю ареста за нападение на государственного служащего. Департамент по борьбе с грызунами, если не ошибаюсь.
– Ловко. Они что, и зарплату получают?
– Их зарплата идет на покрытие убытков торговцев, которых они грабят.
– Но не вся, я полагаю?
– Конечно. Когда расходы возрастут, то думаю, что им повысят жалованье.
Я усмехнулся. Парень явно не страдал иллюзиями по отношению к нашей власти.
– Как тебя зовут?
– Фрай.
– Фрай… и?
– Просто Фрай. До сегодняшнего дня мне хватало.
– Ладно, Фрай. Приятно было с тобой поболтать. Держи на память. – Я выгреб из кармана оставшиеся деньги – чуть больше десяти талеров – и отдал ему. – Купи себе нормальный билет.
Фрай задумчиво взвесил горку монет на ладони.
– Тут чуток больше, чем необходимо, ты не находишь? Кроме того, я не очень верю в благотворительность. Тебе что-то нужно?
– Ровным счетом ничего. Если считаешь, что этого много, то прихвати с собой пару приятелей и в пути выпейте за мое здоровье.
Фрай снова посмотрел на монеты.
– Похоже, что мы не будем просыхать до самого Тако-Хо.
Неделю спустя мы плыли на пароходе вниз по Гьелль. Отправление прошло почти без эксцессов, если не считать того, что Алиса наотрез отказалась продавать Пуговку, а взять ее с собой не было никакой возможности. В итоге Виктор отправил пегую лошадь в Лиа Фаль вместе с торговым караваном, заплатив за доставку столько, сколько Пуговка не стоила даже в лучшие свои времена. Алису сейчас звали не Алисой, а Таней Леви, согласно купленным фальшивым документам. Альф, соответственно, стал Мартином Леви и утратил рыжий цвет волос – мы с Виктором перекрасили его в черный цвет, после чего брат с сестрой приобрели еще большую схожесть. Виктор остался Виктором, сменив лишь фамилию, да и то немного – из Карелла он превратился в Карелина. Я же превратился в Джеронимо Ле Лоя – третьего сына нищего барона с окраин Федерации. Единственным плюсом этого сложного имени было то, что у меня единственного из нашей компании документы были настоящими.
Наш пароход назывался «Фрейр» и входил в пятерку лучших речных судов Федерации. Я, Альф и Виктор плыли в одной каюте второго класса, а Алиса после скандала, который она устроила уже на борту, получила в единоличное распоряжение двухместный люкс. По-моему, Виктор начал понимать, с кем он связался. Альф рассыпался в извинениях за поведение сестры и обещал возместить все расходы. На следующий день, когда Алиса скупила половину барахла в лавках на верхней палубе, он уже не извинялся и приобрел задумчивый вид. Его начал беспокоить вопрос – откуда у Виктора (который по- прежнему выглядел бродягой) столько денег. Спросить он не решался, потому что ответ мог ему очень сильно не понравиться. Альф был законопослушным гражданином. Я мог бы просветить его на этот счет, так как мой мешок с финансами значительно полегчал, но предпочел злорадствовать втихомолку.
Свои дни Алиса проводила, гуляя по верхней палубе, а ночи – в казино. Зачем ей понадобилась отдельная каюта, ума не приложу. Туда она ходила только переодеваться. Вопрос, откуда берутся деньги, ее не беспокоил. Видимо, она думала, что золотые монеты растут на деревьях и любой человек, имеющий руки, сможет нарвать их столько, сколько она пожелает. В рулетку она, правда, не играла, а в карты играла только «по маленькой», но это была ее единственная добродетель. Просто поразительно – сколько способов придумали богатеи, чтобы избавляться от своих капиталов. Альф предпочитал отсиживаться в нашей каюте. К тому времени они с Виктором о чем-то переговорили (я при беседе не присутствовал), и моральные терзания Альфа исчезли.
Виктор из каюты и носа не казал, объяснив мне, что может случайно встретить кого-нибудь из знакомых, что при данных обстоятельствах было бы нежелательно. Я вышел прогуляться в первый день, но на нижней палубе чуть не налетел на чернокожего знакомца, поездку которого в Тако-Хо сам же и субсидировал. К счастью, он был пьян, как и вся его компания, купившая палубные билеты. Так что встречи и узнавания удалось избежать, но с тех пор я рисковал выходить из каюты только в сумерках и прогуливался только по своей палубе.
Так что мы сидели в своей каюте, дули пиво, играли в карты и слушали рассказки Виктора. Весь его снобизм исчез вместе с маникюром, и он оказался
