тяжело, всем своим большим черным телом, рухнул набок.
Женя хрипло вздохнула, а после, словно силы внезапно покинули ее, медленно опустилась на траву и понурила голову.
— Эй! — позвала ее с дерева Ксюша.
Женя не отозвалась.
— Женька! — снова позвала Ксюша. — Что с тобой? Ты в порядке?
Та и на этот раз не ответила.
— Черт, да что же это такое! — плаксиво и тревожно воскликнула Ксюша. — Сейчас я тебе помогу! Оставайся на месте, слышишь! Я уже спускаюсь!
Спуск с дерева отнял у нее довольно много времени. Наконец, исцарапавшись в кровь, Ксюша спрыгнула с нижней ветки на землю и, с опаской покосившись на лежащего пса, подошла к Жене.
— Ты меня слышишь? — спросила она, присаживаясь рядом. — Женька, что с тобой?
Та подняла на нее безжизненный взгляд.
— Я… устала, — прошелестела она одними губами.
Очки сползли у Жени с носа и болтались теперь на одной дужке, щеки ее болезненно побелели, а под глазами пролегли синеватые тени.
— Ну и видок, — с болью в голосе проговорила Ксюша. — В гроб краше кладут. — Она схватила подругу за плечи и сильно встряхнула. — Женька, слышишь? Нам надо идти! Вставай!
— Да, — пробормотала Женя. — Ко…нечно.
Опираясь на Ксюшины руки, она с трудом поднялась. Ксюша водрузила подруге на нос очки, пригладила ее растрепавшиеся волосы и выпалила:
— Ты, главное, не падай.
— Не буду, — пообещала Женя.
— Ну, тогда пошли?
— Пошли.
И они пошли.
До шоссе они доковыляли минут через десять. За это время Женя немного пришла в себя. По крайней мере настолько, чтобы заметить, что Ксюша смотрит на нее не только с тревогой, но и с каким-то затаенным страхом.
— Наконец-то цивилизация, — облегченно вздохнула Ксюша. — Сейчас поймаем тачку — и домой! Хорошо, что перед уходом из дома я порылась у папика по карманам.
Ксюша полезла во внутренний карман куртки и достала пачку смятых купюр.
— Ты что, украла их? — спросила Женя.
— Нет, конечно. Просто одолжила. Когда разбогатею — верну. О, смотри, такси с шашечками!
Ксюша замахала рукой. Машина мягко притормозила и остановилась аккурат напротив девушек.
Переднее стекло поползло вниз, и из салона высунулась голова Паштета.
— Женька! — крикнул он весело.
— Паштет! — выдохнула Женя. — Этого не может быть!
Задняя дверца машины открылась, и из салона выскочил Санька. Подбежав к Жене, он вцепился ей в руку и засмеялся.
— Замарашка, я знал, что мы тебя найдем!
Женя, улыбаясь, прижала Саньку к себе и поинтересовалась:
— Почему замарашка?
— Да у тебя же все лицо испачкано! — ответил со смехом мальчик.
Тут подоспел и Паштет. Вдвоем с Санькой они бережно усадили Женю на заднее сиденье такси. Ксюша смотрела на Паштета с удивлением и опаской. Но на его предложение сесть в машину само собой ответила согласием.
— Это кто? — тихо спросила она Женю, когда машина тронулась.
— Мой друг, — ответила та. — Он должен был прилететь в Москву вместе со мной, но задержался. Эй, Павел! А ну рассказывай, как ты здесь оказался?
Паштет обернулся с переднего пассажирского сиденья и забасил:
— Высадился я в Шереметьеве, и тут телефон звонит. Старый я разбил, хорошо, симка уцелела. Пришлось новый покупать. В трубке какой-то мальчишка. Я ему: тебе чего, пацан? А он мне — дескать, если ты друг Жени, то срочно езжай сюда. У меня, говорит, Женькин телефон, а ее саму похитили. Я говорю: «Как похитили? Кто?» А он мне: «Не знаю. Но…»
— Да не так все было! — оборвал Паштета Санька. — Я видел, как вы с рыжей пошли в клуб. Хотел вас догнать, но бугай на входе меня остановил.