– Леди Эоне нужен учитель, – объяснил он. – Без Идо она не может контролировать свои силы. А его величество в них нуждается, чтобы отвоевать трон.
Момо подалась вперед, пригвоздив меня к месту сверкающим взглядом:
– С чего ты взяла, будто Идо согласиться помогать? Из благодарности? – Ее хрупкое тело затряслось от смеха. – Ему неведомо значение этого слова. Уж поверьте, я знаю.
– Исцелив кого-то, потом леди Эона сможет подавлять его волю, – сказал Рико. – Идо она уже однажды лечила.
От злобных ноток в его голосе к моему лицу прилила кровь. Момо тоже их расслышала, так как резко откинулась назад и цокнула языком:
– Она и тебя лечила, не так ли, Ри?
Островитянин едва заметно кивнул, не отрывая глаз от стола. На секунду лицо старухи смягчилось.
– Ну что ж, леди Эона… – Она повернулась ко мне, вновь превратившись в королеву Мира цветов. – Если ты смогла подавить столь сильную волю, как у Рико, то и Идо тебе по зубам. Каков план, Юсо?
– С боем пробиваться нельзя, так что пойдем обманным путем. Леди Эона и Вида отправятся во дворец, притворившись женщинами для утех.
Момо выпучила глаза:
– Слишком опасно.
– Не так уж опасно, если они будут самыми дорогими девочками, – улыбнулся Юсо.
Момо скрестила руки на груди, по очереди оглядела нас с Видой и наконец признала:
– Осуществимо, если немного поработать. Хотя солдаты не часто просят изысканных искусств Орхидеи или Пиона. Им не нужны музыка и танцы. Скорее подавай Жасмин или Вишню… – Старуха побарабанила пальцами по столу. – На этом можно сыграть.
– Мы не ждем, что леди Эона и Вида на самом деле будут выступать, – быстро сказал Юсо. – А еще мы с Рико и леди Делой пойдем с ними в качестве защитников.
– Вас с Рико могут узнать, капитан?
– Нет, если только кто-нибудь из имперской стражи не выжил и не переметнулся к врагу.
Момо покачала головой:
– Казнены. Все до единого.
Связанные яростью, Юсо и Рико переглянулись. Затем капитан склонил голову, а островитянин прижал кулак к груди.
После минуты почтительного молчания Момо продолжила:
– Если будете изображать моих людей, то вас не пустят в комнату, придется ждать снаружи. Но хотя бы в дворцовых стенах. Когда хотите начать?
– Как можно скорее, – сказала я.
– Сегодня прием для офицеров. Достаточно скоро?
Глубоко вдохнув, я посмотрела на остальных и прочитала на их лицах собственные мысли: мы все балансировали на краю.
Юсо мрачно улыбнулся. И мы все по очереди улыбнулись в ответ.
– Приму это как «да», – сухо произнесла Момо.
Приятно набить желудок горячей рыбой с рисом и вновь оказаться чистой, даже если мылась молниеносно быстро, да еще при помощи горничной с грубыми руками рыбака. Натянув влажное полотенце повыше на груди, я поерзала на жестком деревянном стуле, пока Мама Момо и Лунная Орхидея внимательно меня изучали.
Молодая женщина для утех заправила мокрые волосы мне за ухо и задумчиво поджала губы. Я старалась не таращиться, но взгляд так и тянулся к ее лицу. Мадина говорила о четырех очагах красоты, и Лунную Орхидею одарили всеми четырьмя в избытке. Волосы густые и мягкие, зачесанные высоко, дабы подчеркнуть широкий лоб, большие глаза с хитринкой, губы, которые так и хочется обвести пальцем, и длинная изящная шея. От такой гармонии мое сердце болезненно екнуло.
– Сомневаюсь, что она может стать Орхидеей, – заметила Момо. – Лицо и голос подходят, но движения мальчишеские. Не обижайся, моя леди.
Я снова подтянула полотенце и пожала плечами. По сравнению с томной грацией Лунной Орхидеи я и впрямь двигалась как мальчик.
Лунная Орхидея склонила голову:
– Она должна быть Пионом. Остается надеяться, что они не попросят что-нибудь сыграть. – Она глянула на меня сверху вниз: – Полагаю, лютней ты не владеешь?
Я покачала головой.
Момо развернула меня, рассматривая лицо:
– Краски Пиона также скроют синяк. Мы же не хотим привлечь хищников. – Она коснулась руки Лунной Орхидеи: – Начнешь? Я пока займусь второй.
И старуха отправилась на другой конец комнаты, где на таком же стуле ждала Вида.
